Пытки как вид наказания (зачастую заканчивающегося смертью), средство устрашения или способ получения информации известны с древнейших времен. Если зарождение пытки связывают с ритуальными религиозными практиками и военными обычаями, то по мере политического развития социума истязания инкорпорируются в судебную систему. Установление единоличной формы правления зачастую приводило к тому, что к жестоким нравам общества добавлялась личная жестокость (и изобретательность) правителя — таких примеров только европейская история знает десятки: от римских императоров Нерона и Калигулы до валашского князя Влада III и русской императрицы Анны Иоанновны.
Почетное место в списке самых жестоких правителей в истории занимает и царь Иван Грозный. Несмотря на то, что доивановская история нашей страны не знает недостатка в кровожадных эпизодах (некоторая часть из них по традиции описывается в учебниках для начальной школы), именно при Иване IV пытки принимают в России системный характер. Происходит это не столько под влиянием субъективных факторов — особенностей личности царя, сколько в силу объективных причин — завершения формирования к XVI веку централизованного русского государства.
Исследователи и потомки наделили Ивана Грозного множеством характеристик, большей частью нелестных. Историки спорят о том, что толкало государя на те или иные поступки, однако два факта кажутся непреложными: царь Иван был, во-первых, человеком жестоким и, во-вторых, деспотичным — эталонным самодержавным правителем, не знавшим и не признававшим другой власти, кроме собственной. Так что приписываемое Грозному знаменитое изречение: «Жаловать есь мы своих холопов вольны, а и казнить вольны же», — не следует воспринимать буквально: под «холопами» понималось все государство.
Именно при Иване Грозном в обиход начинает вводиться понятие «государева (государственного) преступления». Соответствующее определение в законодательстве появится лишь столетием позже (в Соборном уложении 1649 года), но возникновение понятия преступления против государства, или попросту политического преступления, принято относить ко времени царствования Ивана IV. А вслед за понятием появляется и система политического сыска — которая просуществовала в нашей стране до конца XX века, а по мнению некоторых исследователей, продолжает существовать до сих пор (подробнее об этом можно прочитать, например, в книге Е.В. Анисимова «Русская пытка»).
В Европе позднего Средневековья и Нового времени применение истязаний увязывается с развитием розыскной (инквизиционной) формы уголовного процесса. Характерные для нее черты — отсутствие прав у обвиняемого, сращивание следствия, суда и отправления правосудия. Следствие при такой форме процесса нацелено на сбор формальных доказательств вины, наиболее совершенным (неоспоримым) из которых считается признание обвиняемого. Нетрудно понять, что такие правила игры способствуют совершенствованию самых жестоких методов получения признательных показаний.
Подобная система сложилась и в России. Судебник Ивана Грозного (1550 год) существенно ограничил распространенный ранее метод решения споров и запутанных дел путем боевого поединка спорящих сторон. А с появлением тайной полиции (опричнины, 1565 год) была выстроена система розыска, дознания и казни, опиравшаяся на намеренное причинение страданий обвиняемым. Истязания применялись и как способ получения признания, и как вид тяжелого наказания за совершенное преступление.
Одним из распространенных способов получения информации стал «роспрос под дыбой» (это приспособление известно в России еще с XIV века). Как правило, жертву «расспрашивали с увещеванием и угрозами» и лишь потом подвешивали на дыбу, часто привязывая к ногам дополнительный груз. После этого к подозреваемому применялись различные пытки — от битья кнутом до жжения огнем.
К этим же временам восходят некоторые русские поговорки, позволяющие узнать, какими еще способами можно было получить признание. К примеру, выражение «подлинная правда» происходит от процедуры битья допрашиваемого просмоленным кнутом-подлинником. Выражения «рассказать подноготную» и «в ногах правды нет», также отсылающие к пыткам, восходят, скорее всего, ко временам более давним. Впрочем, нет оснований полагать, что запускание игл или гвоздей под ногти рук и ног не практиковалось и во времена Ивана IV.
Для обвиняемых, признавших вину в ходе описанных процедур, были определены различные наказания — в зависимости от тяжести совершенного преступления. Практиковалась, в частности, ссылка, в том числе и на каторжные работы (при Иване Грозном местами ссылки чаще всего служили Урал и другие окраины европейской России; первая ссылка в Сибирь считается делом рук Бориса Годунова, который отправил в Пелымский острог жителей города Углича в связи с убийством царевича Дмитрия). В отношении каторжан одновременно применялись и телесные наказания — к примеру, битье кнутами или палками, «резание носов» — удаление крыльев носа раскаленными или холодными щипцами.
Наказанием за тяжкие уголовные и политические преступления была смертная казнь. Перечень преступлений, караемых смертью, постепенно расширялся предшественниками Ивана Грозного. К примеру, в конце XIV века смертная казнь предусматривалась за кражу, совершенную в третий раз, но не за убийство.
Судебник Ивана III (1497 год) вводил смертную казнь за некоторые виды убийства, разбой, измену, религиозные преступления. Судебник Ивана Грозного сделал смертную казнь одним из самых частых видов наказания. К примеру, при наличии признания обвиняемого, смертью могла караться первая кража («...и скажет на собя сам, ино его казнить смертною казнию»). Отдельные царские указы предписывали казнить за разбой, государственную измену, учинение мятежа, подделку монет. Причем казнь должна была осуществляться публично и сопровождаться пытками.
В царствование Ивана Грозного в России применялись и тривиальные наказания — как например отрубание головы или повешение (за шею, ноги или ребро). Однако эту эпоху принято связывать и с особенно жестокими видами казни. Считается, к примеру, что одним из излюбленных методов казни в те времена было посажение на кол — одно из самых мучительных наказаний: искусство палача состояло в том, чтобы не повредить в процессе жизненно важных органов, и не избавить ненароком осужденного от страданий. Действительно, такое наказание встречалось в XVI веке относительно часто, однако едва ли Иван Грозный отдавал ему специальное предпочтение перед другими видами казни.
Более распространенной формой государственного воздаяния за политические преступление было четвертование — расчленение тела преступника с помощью топора. Если осужденный заслужил к себе гуманное отношение государя, то сперва он лишался головы и только потом — рук и ног. В ином случае казнь осуществлялась в обратной последовательности. Четвертование с помощью лошадей в России не практиковалось.
Вопреки расхожему мнению, при Иване Грозном не практиковалось колесование — переламывание костей с помощью колеса или привязывание к колесу и переламывание конечностей с помощью лома. Этот вид казни, известный еще с Античности, вновь распространился в Западной Европе в XVII веке, а в России первое упоминание о нем относится к 1696 году. Впоследствии колесование широко применялось при Петре I.
Однако Иван Грозный запомнился и тем, что лично определял для осужденных вид казни, часто не предусмотренный устоявшейся практикой тех времен. Дошли сведения о попеременном обливании приговоренных кипятком и ледяной водой; подвешивании вверх ногами и последующем рассечении на части; утоплении в реке, в том числе и как метода массовой казни (такая участь постигла в 1570 году несколько сотен представителей новгородской знати, а годом позже — 80 жен ранее казненных московских дворян). Массовые расправы в период опричнины были явлением нередким. Московские казни 1570-71 годов, когда в городе были убиты тысячи человек, в том числе и бывшие приближенные царя, стали пиком опричного террора.
Ивану Грозному приписывают изобретение заживо варить в котлах подозреваемых в измене. Существуют сведения, что после массовых казней Иван Грозный каждому своему придворному определил день смерти и способ казни: одним приказал отрубить руки, одну ногу и голову, другим же приказывал разрезать живот, потом рубить ноги, руки и голову. Впрочем, ему же приписывают такое изречение: «Чтобы охотиться на зайцев, нужно множество псов, чтобы побеждать врагов — множество воинов; кто же, имея разум, будет без причины казнить своих подданных!»
Другие примеры изобретательности царя дошли до нас в качестве единичных случаев, своеобразных исторических анекдотов. Одной из самых кровавых считается казнь главы иностранного приказа дьяка Ивана Висковатого: в 1570 году царь обвинил его в сговоре с литовским королем и турецким султаном и повелел казнить, привязав к столбу и приказав своим приближенным заживо отрезать от его тела по куску. Опричник Иван Реутов, отрезавший кусок, ставший для Висковатого последним, был обвинен царем в попытке смягчить страдания осужденного. Реутова Иван Грозный тоже приказал казнить, но тот умер от чумы, не дожив до исполнения приговора.
Известны и другие подобные истории: прибивание шапки к голове посла, не успевшего ее снять; своеобразное четвертование дьяка, принявшего взятку в виде жареного гуся, начиненного деньгами; повешение дворянина по фамилии Овцын на одной перекладине с овцой; зашивание осужденного в медвежью шкуру и последующая травля собаками — этой казни подвергся, в частности, новгородский епископ Леонид. О непростых отношениях царя с церковью и ее служителями известно немало. В частности, Ивану Грозному приписывается приказ привязать нескольких монахов к бочке с порохом и взорвать: чтобы сразу отправились на небеса, как ангелы. И несмотря на то, что подобные процедуры при преемниках Ивана IV не прижились, многие заложенные при нем принципы легли в основу судебно-дознавательной системы, существовавшей в России и в куда более просвещенные времена.
