Почему коммунистический режим Албании считается самым жестоким вариантом сталинизма
На конференции «Долгое эхо диктатуры. Жертвы политических репрессий в странах бывшего СССР ― реабилитация и память», организованной международный обществом «Мемориал», выступил директор Института проблем коммунизма и его последствий в Тиране Агрон Туфа. Он попытался объяснить, почему албанский коммунизм считается самым жестоким вариантом сталинизма.
В начале своего выступления Туфа обрисовал условия, сложившиеся в Албании после Второй мировой войны. В 1945 году, в результате объединения коммунистических сил под лозунгами антифашизма, к власти в стране пришла «Коммунистическая партия Албании» (КПА), в дальнейшем, по совету Иосифа Сталина, сменившая название на Албанскую партию труда. Первым секретарем ЦК партии стал Энвер Ходжа, фактически сосредоточивший власть в своих руках на ближайшие четыре десятка лет. «В течение полувека после Второй мировой войны КПА шла по пути террора, сопровождая его насилием, зачистками определенных слоев населения и подавлением антикоммунистических настроений, периодически высказываемых на севере страны. В эти десятилетия было все: суды над интеллектуальной элитой, свое КГБ, которое у нас называлось "Сигурими" (алб. Директорат государственной безопасности. ― РП), расстрелы без суда и следствия», ― вспоминает Туфа.
По его словам, многие ученые называют правление Ходжи самой жестокой версией сталинизма. На вопрос «почему?» у Туфы есть сразу три ответа. «Во-первых, антифашистское сопротивление в Албании действительно было одним из самых великих. В течение войны многие мои соотечественники принимали к себе евреев, которым удавалось скрыться от нацистов. В общей сложности в Албании удалось спастись 3500 евреям, это редчайшая для Европы цифра. Албанцы ― сильный народ, но через освободительные бои в стране в мгновение ока установилась коммунистическая диктатура, а война против вторжения деградировала в гражданскую войну», ― говорит он.
Вторая, названная Туфой причина, по которой коммунистический режим в Албании можно считать самым суровым из всех существовавших, ― это жестокость, с которой люди подвергались репрессиям. По словам Туфы, казни, пытки, жестокое обращение в трудовых лагерях, ссылки и преследование родственников тех людей, которые оказывались неугодными КПА и «Сигурими», продолжались вплоть до окончания коммунистического правления в стране. Репрессии сопровождались проведением экстремальных реформ, таких как конфискация частной собственности, запрет на многие профессии и, наконец, запрет на любую религиозную практику, в 1976 году закрепленный в конституции.
Люди, признанные «буржуазными элементами», но по каким-то причинам избежавшие трудового лагеря или расстрела, попадали под ограничения, например, они не имели права вступать в брак, рожать детей, получать образование или пенсию. Дома, в которых они жили, просто реквизировались и отдавались более «идеологически верным людям», утверждает директор Института проблем коммунизма. «После разрыва с СССР Албания была единственной страной Европы, которая шла по маоистскому пути в искусстве, науке и в повседневной жизни. После 1970-х годов прошлого века, когда отношения с Китаем были разорваны, она встала на собственный путь, и расстрелов стало еще больше», ― говорит Туфа.
По его словам, Уголовный кодекс Албании времен Ходжи предусматривал наказание в виде смертной казни не только за насильственные преступления или открытую борьбу с партией, но и за антикоммунистическую агитацию, которой признавались даже «кухонные разговоры», «демократическую пропаганду», попытку выезда из страны или «саботаж в искусстве и культуре». Особое внимание «Сигурими» уделяла потомкам обеспеченных или интеллигентских семей, в основном проживавших на севере страны.
На основе интервью с жертвами репрессий, сбора архивной информации и анализа данных из других источников, Институту проблем коммунизма удалось установить виды пыток, наиболее популярных среди сотрудников тайной политической полиции Албании. Как объясняет Туфа, коммунистическая Албания делилась на 26 административных районов, в каждом из которых было свое отделение внутренних дел. Большую часть принадлежащих спецслужбе зданий занимали камеры размером два на один метр.
Далее эксперт перечислил издевательства, которые там практиковались: «Сексуальные пытки с повреждением гениталий при помощи раскаленного железа, особенно популярные по отношению к женщинам; длительное лишение сна, равно как и лишение возможности сесть или лечь в течение нескольких недель; использование электротока; подвешивание к потолку за руки; заполнение рта солью; перелом пальцев плоскогубцами; изнасилование членов семьи перед глазами задержанного; погружение задержанного в яму экскрементов; надувание ануса задержанного насосом».
Третья причина, почему албанский коммунизм можно считать самым жестоким вариантом сталинизма, состоит в том, что диктатура в малонаселенной Албании существовала слишком долго. По словам Туфы, к концу войны в Албании проживал один миллион человек, к концу коммунистического правления ― три миллиона. «С падением коммунизма Албания стала не только экономическим и интеллектуальным банкротом, но и банкротом демографическим. Диктатура уничтожила не только противников коммунистических идеологий, но и их семьи», ― поясняет исследователь.
По данным Института проблем коммунизма, с 1945 по 1991 год по политическим мотивам в албанские тюрьмы попали 64 135 человек, средний срок лишения свободы — девять лет. Подверглись депортации со своих мест проживания 220 тысяч человек. Казнены были 21 300 граждан, еще около 10 тысяч человек скончались в результате пыток в отделениях «Сигурими», а порядка 500 утратили после них свои умственные способности. Согласно данным, собранным после падения коммунистического режима, в общей сложности к категории репрессированных, политзаключенных и судимых по политическим статьям относятся около 30% всего населения страны.
В марте 1991 года в Албании прошли первые за 50 лет выборы, в результате которых к власти пришла наследница КПА ― Социалистическая партия труда во главе со ставленником Ходжи Рамизом Алией. Однако вскоре правительство социалистов ушло в отставку и появилось так называемое правительство стабильности нации. До сентября 1991 года новая власть не вспоминала о том, что, несмотря на свержение коммунистического режима, его жертвы остаются в тюрьмах и лагерях. Ситуация изменилась лишь тогда, когда под давлением международного сообщества албанский парламент принял закон «О невиновности, амнистии и реабилитации политзаключенных», установивший правовые принципы обращения с репрессированными, вспоминает Туфа.
После этого в стране была основана Национальная ассоциация бывших политзэков Албании ― чрезвычайно многочисленная в масштабах столь маленькой страны организация. В 1993 году она опубликовала имена 186 человек, причастных к репрессиям. Среди них оказались функционеры КПА, прокуроры, судьи, офицеры, старшие чины органов внутренних дел и надзиратели мест лишения свободы. Организация стала добиваться проведения люстрации. Из ассоциации политзэков выросли другие объединения, которые начали оказывать давление на парламент и добиваться восстановления своих прав, в частности выплаты материальных компенсаций и предоставления жилья.
«В годы наибольшей активности Национальной ассоциации политзэков были приняты важнейшие законы ― о преступлениях против человечности в годы коммунизма и закон о проверке личности представителей власти, который должен был стать предвестником закона о люстрации. Однако в 1997 году к власти на фоне надвигающейся гражданской войны вновь пришли социалисты и отменили все эти достижения», ― вспоминает исследователь.
В 2008 году, когда правительство возглавил основатель Демократической партии Албании Сали Бериша, закон о люстрации вновь был внесен в парламент. После длительного обсуждения депутаты приняли его большинством голосов. Социалисты от участия в голосовании отказались. Однако он так и не вступил в силу. Конституционный суд Албании счел закон о люстрации нарушающим права человека, указанные в конституции страны. «Это очень грустная история. Албания упустила свой шанс и стала одной из немногих стран бывшего социалистического лагеря, которая не приняла этот закон. Это произошло потому, что Конституционный суд у нас представляли в большинстве своем судьи с кровавым коммунистическим прошлым. Если бы они подписали этот закон, то сами бы под него попали», ― поясняет Туфа.
«Был у Бродского стих о том, что, чтобы забыть прошлую жизнь, нужно прожить еще одну. А если мы перенесем это на все общество, то поймем, что албанское население очень в жизни разочаровано, и чтобы коллективное сознание забыло коммунистический террор, должно пройти еще хотя бы 50 лет», ― завершил свое выступление исследователь.
