Сентябрьское утро накануне уикэнда выдалось довольно тёплым. По лужайке Белого дома неспешно передвигался садовник с газонокосилкой, скашивая всё ещё зелёную и сочную траву. Солнечный зайчик отражался от блестящих поверхностей канцелярских приборов на рабочем столе Овального кабинета. Президент США взял в руки пятничный номер «The Washington Post».
«Конфедерация южных штатов признала выборы президента Республики Техас состоявшимися, победу на выборах, как и предсказывали аналитики, одержал бывший губернатор Штата Техас». Президент на несколько секунд оторвался от газеты. В памяти всплыло, с каким трудом далось ему решение подписать соглашение о расторжении договора между США и Республикой Техас. Собственно, это решение изначально имело две цели: остановить массовые беспорядки в центре Вашингтона, длившиеся более двух месяцев и спровоцированные сторонниками «Движения за отделение Техаса», и предотвращение вооружённого столкновения между федеральными силами и отрядами самообороны «Республики Техас» на границах самого Штата.
Само обсуждение этого вопроса, поднятого несколькими конгрессменами чуть менее года назад, и спровоцировало массовые акции за отделение Техаса, власти которого довольно оперативно подготовили и провели референдум среди жителей штата, ссылаясь на договор от 1845 года, согласно которому независимое государство Техас имело полное право в любой момент выйти из состава США. Будучи независимым государством с 1836 по 1845 год, Республика Техас добровольно вошла в состав США. Следовательно, требования жителей и властей Техаса были вполне обоснованными – это и стало главным оправдательным аргументом для президента на закрытом заседании его администрации, где и было принято окончательное решение о согласии с признанием независимости Техаса.
«Ради мира и стабильности» - так завершил тогда свою речь Президент, заглушая голоса некоторых, особо горячих «ястребов», требовавших жёстко расправится с сепаратистами как на улицах Вашингтона, так и в самом Техасе, введя туда смешанный контингент, состоящий из подразделений армейского спецназа, полиции, и специальных мобильных групп ФБР. Понять их было можно. Техас вот уже год как перестал перечислять средства в федеральный бюджет, что серьёзно пошатнуло экономику США. Социальные протесты и спонтанные бунты обнищавшего населения вспыхивали тут и там, и давно стали обыденностью. «Хорошо хоть с индейцами больше нет проблем» - невольно подумал президент, мысленно одёрнув самого себя – «Что значит, хорошо? Нет, потому что я не смог удержать ситуацию под контролем». Глава всё ещё соединённых, хотя уже далеко не всех Штатов Америки подошёл к шкафу и достал подшивку газет.
При одной мысли о событиях последних месяцев вновь защемило сердце. Небраска, Северная и Южная Дакота, Монтана и Вайоминг – действительно вышли из состава США ещё в прошлом году, как раз под Рождество. Просто разорвали договоры, заключённые с американским правительством более 150 лет назад. «Индейцы – свободный и независимый народ» - под таким лозунгом в этих штатах практически одновременно начались акции протеста, переросшие сначала в локальные беспорядки, а затем в марш на Нью-Йорк и Вашингтон. Здесь индейцы устроили что-то невообразимое, особенно в Нью-Йорке. Невообразимое ещё до недавних пор действо, похожее, с одной стороны на праздничный карнавал, с другой – на неуправляемую вакханалию с закидыванием полиции бутылками с зажигательной смесью, тысячами сожжённых покрышек, непрерывными стычками с полицией. И… что самое страшное – происходящее при полным одобрении со стороны жителей двух главных городов США.
Тогда же пролилась и первая кровь. Точнее, первая кровь пролилась, когда полицейский застрелил индейца-подростка. Но это была не та кровь, что пролилась на улицах Нью-Йорка, когда колонны индейцев, объединившись со сторонниками движения Occupy Wall Street, стрит двинулись в сторону американского финансового центра. Тогда-то и была допущена первая фатальная ошибка. «Зря я их послушал» - пронеслось в голове у президента. Это именно они, те же самые «ястребы», которые только что советовали ему жёстко подавить сепаратизм в Техасе, тогда настояли на необходимости разрешить полиции открыть огонь на поражение в момент, когда процессия вплотную приблизилась к биржевому кварталу. «Нельзя стрелять в свой народ» невольно вслух произнёс президент, но тут же осёкся, хотя в кабинете пока никого не было. «…даже если это индейцы» - продолжил он начатую мысль уже про себя.
Тогда погибло более сорока полицейских и не менее ста индейцев – невиданные жертвы для Америки за последние два столетия. И это в мирное-то время! Оказалось, что практически каждый из прибывших в обе американские столицы индейцев вооружён, причём довольно серьёзно. Хотя надо отдать должное, индейцы открыли огонь далеко не после первого выстрела со стороны полиции, а лишь когда полицейские цепи, при поддержки водомётов и светошумовых гранат двинулись в наступление, начав зачищать занятую улицу. Вот тогда то и начался ответный огонь со стороны индейцев, которые теперь действовали уверенно и жёстко, стреляли профессионально, прицельно, а дальше и с их стороны в ход пошли гранаты. «А что бы было, если бы начали разгонять техасцев?» - почему-то эта мысль со всей ясностью возникла в голове у президента только сейчас. «Эти ребята тоже не промах, а уж на своей земле они дрались бы как дикие звери. Что-то есть у них такое, животное».
Президент взглянул на часы. Как ни старался он оттянуть это время, но стрелки часов приближались ко времени начал совещания, на котором необходимо было обсудить дальнейшие действия по стабилизации ситуации на Тихоокеанском побережье, где китайское население перевалило за 60%. Особенную головную боль доставлял Сан-Франциско, где китайцы подняли настоящий бунт, требуя признать своего соплеменника избранным президентом государства «Калифорния». Избрание калифорнийского президента состоялось на несколько импровизированных выборах, хотя и прошедших с соблюдением всех формальных демократических процедур. Но сам факт провозглашения «Калифорнии» в качестве суверенного государства вызывал много вопросов у юристов президентской администрации, да и в конституционном суде. Однако китайское большинство, похоже, решило взять главу Белого Дома измором. Действовали они, конечно, надо отдать должное, не так агрессивно, как сепаратисты в других штатов, но это и понятно. Основная масса полицейских, стоящих в оцеплениях вокруг административных зданий Сан-Франциско, представляло собой выходцев из того же самого китайского сообщества. Собственно, захватов административных зданий как таковых и не было. Полицейские шеренги просто расступились, когда протестующие подошли к главному зданию города, и те просто вошли внутрь, довольно вежливо попросив прежнего губернатора на тот момент ещё Штата Калифорния покинуть своё рабочее место, предварительно собственноручно написав заявление о добровольном сложении полномочий.
Куда больше проблем доставили, собственно, не сами китайцы, а уличные банды откровенных нацистов из окрестностей Сан-Франциско, поднявших на щит казалось бы навсегда канувший в лету, но вновь возродившийся лозунг калифорнийских сепаратистов прежних эпох – «Сalifornia uber alles!». Эта строчка из старой песни панк-группы «Dead Kennedy’s» стала своего рода точкой смысловой сборки для всей белой части населения Штата. И что самое парадоксальное – в своём устремлении к независимости Калифорнии от США китайцы и белые нацисты, одним своим видом приводящие в ужас представителей всех остальных, кроме китайцев, расовых групп, - пришли к полному единодушию. Почувствовав свою силу, и негласную поддержку китайского большинства, белые расисты буквально в считанные месяцы очистили и город, и близлежащие города Редвуд, Беркли и другие от всех, кто не вписывался в «арийско-китайский» формат, объявив Калифорнию «зоной свободной от чёрных и латинос». Пострадали даже такие, казалось бы, исконно латинизированные точки на карте Калифорнии, как Сан-Хосе, Сан-Пабло и Сан-Рафаэль, а Сакраменто пережил настоящие уличные войны, с баррикадами, позиционными боями, откровенной резнёй, и охотой на чёрных со стороны расистов. Именно в Сакраменто полиция действительно, сколько могла, стояла на стороне закона.
Происходящее в Калифорнии всколыхнуло соседние южные штаты. Аризона и Нью-Мексико, столкнувшись с потоком беженцев из «освобождённой» Калифорнии, преимущественно мексиканского происхождения, объявили настоящую мобилизацию, начав создавать отряды самообороны. Зазвучали даже призывы об объявлении войны Калифорнии, а также требования к Вашингтону вмешаться. Здесь нельзя было горячиться. Президент серьёзно размышлял над этой темой. Принять позицию одной из сторон – по сути означает официально признать раскол страны, а это удар по репутации США на международной арене. Ведь невольно возникнет вопрос – как государство, испытывающее внутренние территориальные проблемы, которые, к тому же признаёт на официальном уровне, может поучать другие страны, как им поступать с собственными очагами сепаратизма. Речь, в первую очередь, конечно же шла об Украине, где госдепартамент увяз по самые уши, пытаясь спасти проамериканский марионеточный режим, закрепившийся в Киеве, и контролирующий, по сути, лишь несколько западных областей бывшей Украины. Там администрация президента США вот уже который год тщетно пыталась врачевать сепаратизм Юго-Востока и некоторых областей центральной «Украины», существовавший к этому моменту лишь номинально.
Часы на стене пробили ровно полдень. Дверь овального кабинета открылась, и на пороге показался помощник президента по вопросам национальной безопасности в сопровождении ещё нескольких чиновников Белого Дома. «Господин президент…» начал было помощник, однако был остановлен молчаливым кивком и жестом руки, указывающим на стулья, расставленные вокруг небольшого стола справа от двери. Вошедшие расположились вокруг стола. «Сэр…». «Да, слушаю вас», произнёс президент. Голос его был слегка хриплым, а вид подавлен. «Нью-Мексико объявили о референдуме о признании испанского языка – официальным для государственного документооборота…» «Да, ясно, не существенно - вновь прервал президент, есть что-то серьёзное?» «Сэр, отряды ополченцев… - помощник на несколько секунд опустил взгляд, вдохнув, вновь поднял глаза – они продолжают формироваться. С учётом того, что население как Калифорнии, так и Аризоны с Нью-Мексико повально вооружено – речь может идти о начале гражданской войны…» «Гражданской? – вдруг как бы обратил внимание на докладчика Президент, - а как быть с объявлением независимости Калифорнии? Ведь если мы её признаем, конфликт перерастёт в межгосударственный. А если признаем независимость Нью-Мексико и Аризоны – призывы об этом звучат там всё громче. Тогда это будет вообще не наше дело. И вообще…»
Президент не успел закончить фразу, на его столе зазвонил телефон. Секретарь, стоявший у стола, снял трубку. «Звонят из оперативного штаба Белого дома, господин президент», отчеканил секретарь. «Что там ещё?» - президент недовольно обернулся. «Служба безопасности передаёт сообщение CRITIC. Они сообщают, что митингующие двинулись по Танло Роуд в сторону Капитолийского холма. Только что представители движения «Республиканская альтернатива» провели встречу с послом России, после чего толпа двинулась к Белому Дому скандируя «Америка – для американцев», и «Вы нас даже не представляете!». В комнате повисла пауза. «В сторону Белого дома, - задумчиво повторил Президент. – Это не больше четырёх миль…»
Дверь кабинета открылась: «Старший дежурный офицер оперативного штаба» - сухо отчеканил помощник, представивший посетителя, ожидавшего в приёмной. «Да, пусть заходит». В дверях показался невысокий, крепкий офицер. Перешагнув порог кабинета, он, вытянувшись, сходу начал докладывать. «Протестующие движутся колонной, численностью более ста тысяч человек. Слышны выстрелы в воздух. Толпа заведена. Мы перекрыли Танло Роуд на пересечении с 37-й улицей. Там дальше изгиб на выходе к Висконсин авеню, ещё несколько кордонов, дорога перегорожена полицейскими грузовиками, но сил явно недостаточно. Толпа снесёт первый кордон полицейских, которые, как вы и распорядились, даже не вооружены. А дальше полиция будет применять слезоточивый газ и водомёты, но силы явно неравны. К тому же есть другие подходы…» «Чего они хотят?» - остановил офицера президент. «Требуют немедленно прекратить все военные операции за пределами США, вывести американский воинский контингент отовсюду, где он на данный момент присутствует, закрыть все военные базы, находящиеся за пределами США, начать реформы образования, здравоохранения, повысить социальные выплаты, снизить налоги…»
«На проводе директор управления оборонной связью» - прервал доклад офицера секретарь у телефона, - «извините, сэр, это срочно». Президент медленно встал с кресла и подошёл к столу. «Слушаю», - произнёс он, взяв трубку у секретаря. «Я только что совещался с министром обороны, и тот посоветовал позвонить вам – раздался знакомый голос на другом конце провода. – У нас проблемы». «Да, это я уже понял, - произнёс президент с нескрываемым раздражением, - мы здесь по уши в проблемах, чёрт побери. Что у вас случилось?». «Господин президент – после некоторой паузы продолжил директор, министр обороны сообщает, что командование военных баз США, расположенных в Афганистане, Ираке, Греции, а также отдельные военные соединения вышли из-под его подчинения». «Заговор?» - вырвалось у президента. «Похоже, что да, - сухо ответил голос в телефоне. – Русские пообещали содействие в эвакуации всем, кто сложит оружие, через свою территорию. Вы же знаете, какие у них там сейчас проблемы. Их можно понять, мы бросили парней в такой ситуации…» «Да, да, я всё понимаю. Но это солдаты. И они давали присягу». «Командующие базами устроили видео-брифинг, на котором заявили, что они теперь подчиняются своим президентам, речь о Республике Техас, Калифорнии, Нью-Мексико…» «Да, я понял», - президент положил трубку.
Доклады сменяли один другой нескончаемым потоком. У президента начало давить виски, голова пульсировала – телефон, устный доклад, мобильный. Снова телефон. Пока он говорил по телефону в кабинете появились ещё докладчики. Обдумывая очередную порцию услышанного, президент всё же заметил, что кто-то пытается привлечь его внимание. «С вами срочно хочет переговорить заместитель министра национальной безопасности» - раздалось откуда-то сбоку. Перед ним появился аппарат мобильного телефона. «Слушаю». «Крупные пожары на нефтеперегонных заводах в Филадельфии и Хьюстоне, а также о выброс смертельно опасного хлора на нескольких химических заводах в штатах Нью-Джерси и Делавэр. Радикальные анархисты из организации «В наших Сердцах» выполнили свою угрозу. Они обещали устроить серию крупных терактов, если полиция начнёт разгон марша на Капитолий в Вашингтоне». «Чёрт побери, ублюдки» - вырвалось у президента, - «Им то что нужно, грязные недоноски. Обещали они… Какого хрена вы смотрели?» - вдруг практически заорал он в трубку. «Мы знали о готовящихся терактах, но не знали где точно это произойдёт…» Президент с силой швырнул телефон на пол. «Уже начались столкновения?» - обратился он к появившимся в дверях двум новым офицерам. «Да, сэр, есть жертвы с обеих сторон. Протестующие прорвали первые два кордона, и подожгли грузовики «коктейлями Молотова». Горящие машины временно заблокировали улицу, но и полицейским пришлось отойти. Большинство техники выведено из строя. Другая часть полицейской техники заблокировала выходы на Дюпон Сёркл. Особенно горячо на Массачусетс авеню, там протестующие жгут покрышки, и не дают оттеснить их за пересечение с 20-й улицей. Нельзя допустить их к выходу на Коннектикут авеню, это прямая дорога на…» «Достаточно» - закрыл ладонью глаза президент.
В кабинете повисла гробовая тишина. Прошло не больше минуты, но для находящихся здесь, рядом с президентом, в тяжёлые для Америки минуты, возможно, последние в истории государственности США, это время показалось вечностью. Тишину прервал голос секретаря у телефона: «Только что звонили из Пентагона, сэр. Они считают, что против США ведётся сетевая война. Они просят уточнить, кто нас атакует? Россия, Китай, или коалиция стран? Сэр?»
Автор - директор Центра геополитических экспертиз, член Общественной палаты РФ
Читайте далее: http://svpressa.ru/politic/article/96123/
