Работа врача тяжела, а есть и такие специальности, которые осилит не каждый медик. Реаниматологи – люди, которые буквально стоят между человеком и смертью. У каждого из них есть список возвращенных к жизни, но есть и свое «кладбище». Врач-реаниматолог на условиях анонимности рассказал «РИАМО в Королеве», что самое сложное в его работе, почему скандалят родственники пациентов и правда ли, что все врачи – циники.
Медики – народ особенный
Сколько себя помню – никогда не был хорошим мальчиком. В школе, хоть и учился на отлично, всегда слыл хулиганом. Мне даже золотую медаль не хотели давать – говорили, что слишком дерзкий, слишком наглый. Но медали дают, к счастью, за знания, поэтому я ее все-таки получил.
В институт я поступил без особого труда. Считаю, что мне повезло: я успел поучиться у лучших преподавателей мединститута имени Павлова! Это был еще Советский Союз.
Вообще, в то время я считал, что быть врачом, тем более реаниматологом, – престижно и почетно.Еще студентом понимал, что медики – народ особенный. Мы ходили в походы, играли в молодежном театре, ездили «на картошку» – вроде бы все как у всех, но все-таки иначе.
А медицинский юмор, что и говорить, особенный. Да и вообще стиль общения иной. Мы, врачи, совсем не так, как обычные люди, относимся к жизни и смерти.
Что делать, если поставили ошибочный диагноз: советы врача и юриста>>
Кости в рюкзаке
В студенчестве во время очередного похода я нашел курган, где были человеческие кости – почти целый скелет. Кости были уже чистые – как раз то, что нужно для изучения. Ну я и сложил их в рюкзак.
Когда меня забирал мой старший брат, он пощупал рюкзак и спросил, что это. Я ответил, что кости. Он сначала подумал, что кости какого-то животного, а когда узнал, что человеческие, просто выбросил рюкзак и со мной неделю не разговаривал.
Мне кажется, брат до сих пор с недоверием относится ко мне. Как только у нас возникает спор, он сразу припоминает тот случай – вроде как намекая на то, что я не совсем адекватный.
А кости те, кстати, я все-таки привез в институт. И мы изучали по ним скелет человека.
Невозмутимость и цинизм
Вот еще случай. К нам в гости пришла подруга жены. К слову, моя супруга тоже медик, а вот ее подруга – биолог. Казалось бы, сферы-то близкие! Но нет: в компании медиков биологу стало настолько плохо, что пришлось первую помощь оказывать.
То есть человек, который в принципе не так далек от медицины, не выдержал наших шуточек про реанимацию, не выдержал медицинского юмора. Подруга жены так и сказала: «Вы – жестокие циники! Как вы вообще можете по ночам спать спокойно?!»
А я скажу так: если бы медики не защищались цинизмом и юмором, то на третий год работы просто сходили бы с ума. А уж реаниматологи – особенно.
Ведь часто наш пациент – это просто тело, чаще всего даже бездыханное. Мы не можем спросить: «Как дела, что чувствуете, какие ощущения?» Мы должны действовать, причем действовать быстро и безошибочно. А наш цинизм, внешнее спокойствие и невозмутимость – это защита.
Хотя в нашей профессии и защита не помогает: по статистике врачи-реаниматологи редко доживают до 55–60 лет.Очень многие умирают от инфарктов и инсультов. Мой руководитель умер от инсульта в 51 год, а до этого шесть лет лежал парализованный.
Онколог из Королева: «Нужно доверять врачам, а не интернету»>>
Подвиги врачей
Реаниматолог умирает и воскресает вместе со своим пациентом. Мы можем днями и ночами не отходить от него, пока не убедимся, что состояние стабилизировалось. Так, мой руководитель несколько раз проводил реанимационные мероприятия и тут же сдавал кровь для своего пациента, потому что счет шел на минуты. Было это, конечно, давно, но и сейчас врачи совершают подобные подвиги.
Буквально недавно к нам в отделение привезли человека с ожогами почти 70 % кожи и с кучей осложнений. Выхаживали его всем отделением, он всем нам стал родным. И так почти каждый раз.
С каждым пациентом хочешь не хочешь, а проживаешь часть его жизни.Даже со временем, когда обрастаешь циничностью и кажется, что уже ничем не удивить, бывают случаи, которые буквально западают в душу.
Я несколько раз на улице оказывал помощь совершенно незнакомым людям. И за них переживаешь – думаешь, как они там, оказали ли им помощь, все ли правильно сделали… Когда реанимируешь человека, поневоле становишься за него ответственным.
Пациенты благодарные и не очень
Очень много у нас несуразных и нелепых случаев с людьми в алкогольном опьянении. Такие кадры просто «украшают» любое дежурство. Очень давно был десантник, который все пытался прыгнуть с парашютом и «спасти» наших медсестер от террористов. Был дачник с ведром огурцов, из которого он вел обстрел всего отделения, пока его везли.
Среди моих друзей много тех, кого я когда-то спас. Один мой хороший друг стал таковым после того, как я его две недели доставал с того света. Я тогда работал в небольшой районной больнице, а его привезли после крупного ДТП. Когда он пришел в себя, то выяснил, кто его откачивал, пришел в отделение и познакомился со мной. Честно говоря, я его и не узнал сначала! С тех пор мы очень хорошо дружим семьями, скоро его дочь замуж выдаем.
Но не все пациенты становятся друзьями, не все благодарят, да и не все помнят, что совсем недавно были в шаге от смерти.Некоторые устраивают настоящие разборки! Однажды при интубировании я случайно выбил вставной зуб женщине. Сначала испугался – мы не могли его найти, а это могло означать, что он попал в дыхательные пути. Потом зуб нашелся, но его владелица, когда пришла в себя, всю душу из меня и всего отделения вытрясла. Собиралась в суд подавать, но, к счастью, обошлось без этого. Она даже потом пыталась мне бутылку коньяка вручить.
«Мы не лечим, но помогаем»: как работает хоспис в Королеве>>
Родственники на взводе
С пациентами обычно все проходит относительно спокойно, претензии возникают крайне редко. Люди, осознающие, что только что избежали смерти, смотрят на врача как на бога. А вот с родственниками тяжелее: они начинают «качать права», указывать нам, что мы, по их мнению, должны и обязаны, – в общем, всячески мешают оказанию помощи.
И это тот момент, который лично меня напрягает больше всего: вместо того, чтобы спасать человека, я вынужден успокаивать и уговаривать его родственников, теряя драгоценное время! Понятно, что у них стресс, шок, но надо понимать, что врач должен сосредоточиться на другом.
Честно говоря, многое мешает оказывать помощь. Нынешнее здравоохранение меня не устраивает – все стало слишком формальным, врачи вынуждены постоянно оглядываться, думать не о пациенте, а о том, как бы больницу не оштрафовали или кто-нибудь жалобу не написал.
Почему нужно регулярно обследоваться на ВИЧ: мнение врача>>
Жизнь семейная
Женился я еще в институте. Мы вместе уже очень давно, дети взрослые. Жена меня прекрасно понимает – она медик и всю нашу кухню знает изнутри. Конечно, ей не нравится, что я постоянно на работе. Сейчас я стал чаще бывать дома – возраст уже не тот, а в молодости дежурил сутки через сутки, постоянно пропадал в реанимации.
По сути обоих наших детей воспитала жена, а я появлялся как гром среди ясного неба. В свои выходные старался проводить время с детьми, но все равно, конечно, папы в их жизни было мало.
Я настолько много работал, что однажды моя дочь, когда ей было года три, на вопрос наших друзей, где ее папа, показала на моего друга. Потом она вспомнила, что папа все-таки я, но тогда я понял, что я так себе отец.
«Не хочу такой жизни своим детям»
Когда мои дети получали травмы, я никогда не бежал оказывать им первую помощь и не вез их сразу в больницу. Может быть, это их как-то обижало, но зато они не выросли нытиками. А я просто видел, что ничего страшного не случилось, ведь если человек стоит на ногах, говорит внятно и не падает без сознания, то все хорошо, жить будет.
Но вроде бы мои дети не в обиде на меня.
Дочь очень мной гордится, сын тоже хочет стать медиком, но я его отговариваю – не хочу такой жизни своим детям.Возможно, я не стал хорошим мужем и отцом, но моя семья меня всегда поддерживала, несмотря ни на что. Я им очень за это благодарен. Вот выйду на пенсию и, обещаю, стану самым лучшим дедушкой своим будущим внукам!
Автор Анастасия Романова
