Все фото с сайта https://diletant.media/articles/30016248/
Рубрика подготовлена Diletant.media совместно с сообществом Факультатив по истории.
О том, как Виктор Шкловский мечтал о деревянных конечностях, а Казимир Малевич рекламировал сжигание трупов, — в новом «огненном» выпуске «Факультатива по истории».
В 1919 году простое деревянное полено стоило бешеных денег. ни в Петербурге, ни в Москве дров было не достать. Не достать было и гробы, и Петросовет выдавал их только напрокат — довезти покойника до кладбища. Покойников было предостаточно — дизентерия, холера, пустые аптечные полки. Москва погрузилась во мрак, система отопления вышла из строя, люди запасались буржуйками, но топить их было нечем. Сидя дома и сжигая по очереди мебель, скульптурный станок, книги и книжные полки, Виктор Шкловский думал: «Если бы у меня были деревянные руки и ноги, я топил бы ими и оказался бы к весне без конечностей». В это же время в Моссовете думали, что до весны мебели и книг на всех не хватит, и приняли решение пустить на дрова деревянные дома. В результате около пяти тысяч построек было разобрано за два года. Такие дела.
В 1919 году гробы в Петрограде выдавались напрокат
И казалось бы, трудно найти менее подходящее время для строительства крематория, однако они появились именно в эти годы. Пока живые коченели от холода в своих ледяных квартирах, драгоценные дрова в огромном количестве шли на мертвых. Любопытно, не правда ли? Притом людей еще надо было уговорить перейти на новый ритуальный сервис — много лет церковная традиция все-таки предписывала предавать покойника земле, а не огню. Ради популяризации крематориев в ход пошли самые креативные идеи современников. Казимир Малевич, например, подошел к вопросу с точки зрения логики и математики: «Сжегши мертвеца, — рассуждал он, — получаем 1 грамм порошку, следовательно, на одной аптечной полке может поместиться тысячи кладбищ».
Троцкий призывал первых лиц государства и товарищей по партии становиться трендсеттерами и, подавая пример остальным, в первую очередь завещать кремировать самих себя, а там, глядишь, и простой народ моду подхватит. Одновременно шла активная пропаганда кремации в СМИ. «Сжигание людских трупов завоевывает себе все больше и больше сторонников», — писали в московских газетах. В иллюстрировании обложки рекламного проспекта крематория пригодился талант художника Юрия Анненкова (автора иллюстраций к первому изданию поэмы Блока «Двенадцать»). В проспекте гордо утверждалось, что «сожженным имеет право быть каждый умерший гражданин».
Троцкий призывал большевиков завещать кремировать себя
Сейчас кремация — обычное дело, но тогда, сто лет назад, этот огонь, охвативший умы и сердца, значил гораздо больше — это было символическое сжигание мостов, конец прошлому. Владимиру Кириллову, провозгласившему в стихах: «Во имя нашего Завтра — сожжем Рафаэля», Владимир Маяковский радостно подарил свою книгу, подписавшись «однополчанин по битвам с Рафаэлями», и это тоже многое значило. В путеводителе Шебуева 1930 года «Москва безбожная» говорилось: «Московский крематорий за рабочий день может совершить 18 сожжений. Какое облегчение для Москвы!».
