История показывает, что даже на тот свет можно уйти с шиком: надо лишь подумать над своей эпитафией. Поучиться можно у древних греков, которые зарывали надгробные плиты текстом вниз, модернистов, эстетизирующих смерть, и, разумеется, американских комиков. Что к чему — рассказала Надежда Ревякина, филолог, старший преподаватель кафедры «Мировые языки и культуры» Донского государственного технического университета.
— Когда и где появилась эпитафия, в какой момент она стала литературным жанром?
— Эпитафия зародилась в Древней Греции около 3000 лет назад. Вот, например, этой надгробной надписи (вверху) более двух тысяч лет.
Первоначально надгробные надписи должны были просто обессмертить факт погребения, то есть они заключали сухую информацию: покоится такой-то, жил тогда-то. Но постепенно в эпитафиях стали появляться строки, пронизанные любовью и скорбью.
Эмоциональность и художественность позволили эпитафии в VII–VI вв. до н. э. перейти с мемориального предмета на свиток и встать в ряд с другими жанрами литературы.
— Древние шутили в этих текстах?
— Древние греки и римляне любили делать забавные и язвительные эпитафии на своих могилах, например:
Скорее всего, юмористические эпитафии появились в связи с развитием смеховой культуры. Она затрагивала все стороны жизни, в том числе и горестные моменты. Возможно, уже древние люди пытались заслониться от смерти шутками, иронией и даже сарказмом. По крайней мере, целый ряд ученых объясняет неуместный смех, который вызывают у нас некоторые эпитафии, именно так.
Sta, viator!
Чуть ли не в каждой второй эпитафии можно встретить слово «путник» или «прохожий», после чего в надгробном тексте путника или прохожего обязательно попросят остановиться. Пошла эта мода из Древнего Рима, где латинское выражение Sta, viator! («Стой, путник!») было градообразующим предприятием для эпитафии.
Почему это использовали? Во-первых, чтобы подчеркнуть двоемирие: путник ходит по земле, а тот, кто обращается к путнику, — в ней лежит. Также слово «путник» произошло от слова «путь», а в христианской традиции странничество — метафора суетной земной жизни. В этом смысле могила — важная часть пути, она указывает, что душа наконец воссоединилась с Богом и начала свою небесную жизнь. Чтобы путник точно это понял, в эпитафиях достаточно прямолинейно говорят, что тот на это кладбище еще вернется: «Прохожий, ты идешь, но ляжешь так, как я!..»
Во-вторых, в XVIII–XIX веках общедоступных парков практически не было — зато были кладбища, которые эти парки заменяли. Здесь можно было встретить даму с зонтиком, бледнолицего поэта и даже влюбленные парочки, которые устраивали здесь тайные свидания. Учитывая «специфику аудитории», на надгробных плитах раз за разом высекали «путник, остановись».
Сейчас это обращение несколько избито, и чаще его можно встретить в литературных произведениях, чем на кладбищах. Например, в романе Пелевина «Generation „Р“» фраза Sta, viator! становится рекламным слоганом пива «Туборг», которую, чтобы не пугать региональных телезрителей и добавить русскости, переписывают на «Шта, авиатор?»
— Во времена Плутарха эпитафии часто писали в виде диалогов. Зачем?
— В Древней Греции вообще не существовало слова «монолог». Диалогичность была связана с религиозными верованиями. Например, согласно Лукиану, душа, чтобы попасть на тот берег, должна была не только заплатить перевозчику, но и ответить на некоторые вопросы. И живые в этом усопшему помогали: на эпитафии писали правильные ответы, то есть текст был похож на «правую сторону анкеты».
Такие нашли, например, на острове Готлиб в Западной Норвегии.
При этом тексты являлись частью ритуала, совершаемого при захоронении, его экспрессивным элементом. Сначала, в более архаичный период, они проговаривались, и только потом их стали записывать на камне. Во многих эпитафиях встречаются повторы и параллелизм. Это лишний раз указывает, что тексты — ритуально-магические. Древние народы были убеждены, что надлежащим образом произнесенное и начертанное слово обладает магической энергией. И ритуальные тексты должны были удержать умершего, не дать ему возвратиться на этот свет.
— Когда эпитафии пришли в Россию и в каком виде?
— В Россию эпитафия пришла достаточно поздно, в конце XVII — начале XVIII веков, во время правления Петра I. В основном авторы придерживались строгих канонов: писали, кто захоронен, когда, перечисляли достоинства человека, а потом добавляли слова сожаления.
— На Вознесенском кладбище есть полемическая надпись: «Мир праху твоему, незабвенная моя, купеческая жена Мария Потаповна! Спи мирно и не забывай меня в твоем радостном и сладком сне до моего смертного часа, когда принесут тебе мой хладный и бездыханный труп. А впрочем, до свиданья на Страшном суде. Там нас рассудят, кто из нас прав и кто виноват. А рано ты мне, мой друг, изменила…» Как бы вы оценили эту эпитафию?
Бриллианты из праха, печать гробов на 3D-принтере и планшет на надгробной плите. Как изменятся похороны благодаря IT
— Да, надпись действительно полемическая. Но чтобы сделать определенные выводы, необходимо знать все обстоятельства. Чувствуется, что эпитафию писал любящий человек… В целом, конечно, этот текст выбивается из ряда характерных для того времени. Но на российских кладбищах можно найти достаточно интересного. Например, есть такая эпитафия:
Здесь трудно что-то комментировать.
Эпитафии детям и подросткам
«Колыбель-гроб» — эту мифологему можно встретить в текстах Брюсова, Белинского, Цветаевой и многих других. А взяли они ее из крестьянской среды: сказители транслировали эту идею, связь колыбели и смерти, через устное народное творчество.
Ученые не знают точного предназначения этих песен, возможно, жизнь была тяжела и невыносима, возможно, это был словесный оберег для ребенка от злых духов, возможно, дань традициям — временам, когда детей приносили в жертву.
Однако, несмотря на все песни или их отсутствие, дети умирали. В XIX веке эпитафии детям были обезличенными, и чаще они делились на два типа: в первом ребенок описывался как ангел, который будет молиться за родителей перед богом, а во втором родители выражают свое смирение — ребенка забрал Бог, и все тут, смысл можно было найти в евангельской цитате: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие».
В начале XX века, когда модернисты стали эстетизировать смерть, появляются эмоциональные стихотворения-эпитафии, адресованные девушкам и юношам, где главный акцент был сделан на чистоте и непорочности покойных. Например, Иван Бунин написал: «Я девушкой, невестой умерла», священник Павел Флоренский — пышнее: «Нежной рукою до полдня сорвали бутон ароматный». На этом фоне эпитафии детям тоже преображаются, родители старались выразить в надгробной надписи всю свою любовь. Часто они упоминали домашнее имя своего ребенка или те трогательные фразы, которые тот произносил при жизни. Например, вот такую эпитафию, которая создана в 1933 году и больше напоминает утреннюю песенку, нашли на литовском кладбище в Даугавпилсе:
Вот проснулся петушок,
Встала курочка,
Поднимайся, мой жучок,
Встань Зоюрочка.
Но не слышит и молчит,
Словно чурочка,
Сном могильным крепко спит
Свет-Зоюрочка.
— Как наука изучает жизнь в различные эпохи по эпитафиям? Какие выводы делают ученые, какие методики применяют?
— Кладбища с эпитафиями изучают разные ученые: литературоведы, лингвисты, культурологи, археологи, историки, философы и многие другие. Разные науки — разные методы: синхрония, диахрония, контент-анализ, синтез, эксперимент. Выводы ученых однозначны: изучая такого рода тексты, мы существенно расширяем наше представление о современной бытовой культуре. Мы понимаем, как жили люди, к чему стремились, чего достигли.
Ведь с любви, с уважения к «родному пепелищу», «отеческим гробам» и начинается культура.
— А эпитафии-сатиры? Как они возникли и почему?
— Сатирические эпитафии — редкое явление на российских кладбищах. Дело в том, что в нашей стране существует негласная установка, корни которой в религиозных верованиях — о мертвых плохо не говорят. Но сатирические все же встречаются, чаще они посвящены людям недостойным с точки зрения морали.
А вот в Англии сатирические эпитафии если не лидируют, то занимают достаточно серьезное место. Например, такую написал Роберт Бёрнс:
Возникли сатирические эпитафии, на мой взгляд, в расцвет эпохи Просвещения, когда люди боролись с различными пороками.
Загробный мир в представлении людей религиозных не эфимерный, а вещный. И еду, деньги, оружие, украшения в гроб начали класть еще в дохристианскую эпоху, таким образом, если душе в другом мире что-то понадобится, она всегда могла найти это в своей могиле. Постепенно от этого отходили, но элементы все же остались, например, государственных чиновников и военных до сих пор хоронят в мундирах, и все знаки отличия — ордены, медали — тоже отправляются вслед за усопшим. После похорон или во время визитов на кладбище родственники наливают водку в стакан, а на могильную плиту крошат печенье. Все знают, что это употребит бездомный или сторож, но верят, что достанется душам их близких.
Так, на одном из кладбищ под Новгородом нашли надгробную плиту, примерно конца XVIII века, с перечнем вещей:
Тут Иван Семашко лежит,
У ногах черная собака тужит,
У головах фляжка горилки стоит,
У руках острый меч держит.
Го! го! го!
Що ж кому до того.
Курил табак (здесь с ним и трубку схоронили).
Вещи, описанные в стихах, приобретали, согласно представлениям, символическое значение. По словам филолога Владимира Топорова, «мир вещей подключается к сфере духовного и человеческого как особый язык и симболарий. Вещь обретает дар говорить не только о себе, но и о том, что выше ее и что больше связано с человеческим, нежели с вещным». То есть вещи и их описание символизируют жизнь усопшего, социальную среду, в которой он находился, пристрастия и склонности.
Например, подобное описано в этой эпитафии, видимо, писателя или поэта:
Вы положите возле ног;
На сердце — письма: пусть оне
Напомнят милых в вечном сне;
В руках пусть будет карандаш,
Имен всех список также ваш.
— Какие самые нестандартные эпитафии вы встречали?
— Нестандартны и интересны англоязычные эпитафии. Среди них есть очень лаконичные, например:
Американцы вообще далеко ушли в вопросе эпитафий: они пишут и эпитафии-рекламы, и эпитафии-рецепты, и эпитафии – эпикризы болезней. Американским духом предприимчивости веет от этой надгробной надписи:
Не менее завлекательно звучит и этот надгробный текст:
Эпитафия некой Кей дополнена рецептом, по всей видимости, одного из ее любимых блюд — фаджа (молочного ириса):
Ниже приписано: «Куда бы она ни пошла, она приносит с собой веселье».
— Какие эпитафии вас рассмешили больше всего?
— Я сторонница если не возвышенного, то сакраментального. Смеяться на кладбище не нахожу возможным. Но иногда, читая главным образом англоязычные эпитафии, улыбаюсь. Третье место в моем рейтинге эпитафий досталось Фрэнку Синатре:
Второе место заняла надпись на надгробии Уинстона Черчилля:
И первое — надпись на надгробии комика Спайка Миллигана:
Автор Агата Коровина
