Вскрытие - лишь малая часть работы специалиста
Многим интересно, чем занимаются патологоанатомы в свободное от вскрытия тел время. Да и есть ли оно вообще? Евгений Шевелев, действующий врач-патологоанатом, рассказал журналисту портала PG11.ru о всех особенностях этой профессии.
Патологоанатомы работают только с трупами?
- Нет, наша работа очень интересная и творческая, с одной стороны. С другой стороны она очень сложная – патологоанатому мало знать все группы тканей и клеток в организме человека. Мы должны знать все нормы, патологию и этиологию заболеваний. Как клетки и ткани меняютя на определенном этапе болезни. Особенно сложно, когда ты остаешься один на один с микроскопом и материалом, который прислали хирурги. Они в этот момент стоят в операционной, дав больному наркоз на операции. И, допустим, они прислали кусочек молочной железы. Хирурги взяли уплотнение на исследование, но не знают характер опухоли – доброкачественная или злокачественная. Если секторально уберут молочную железу, и оставят её большую часть сохранной для женщины - в случае ошибки может быть катстрофа. Пациентка после операции может уехать в другой город. И если они ошиблись - то опухоль даст метастазы. Поэтому они посылают клетки на анализ к нам, приостановив операцию. Мы в любой момент можем получить кусочек живого материала, и обязаны максимально быстро ответить - есть злокачественная опухоль или нет. Это нужно для того, чтоб определить объем операции. Либо удалять лимфоузлы вместе с опухолью, либо удалить только фиброаденому, оставив небольшой шрам. Цена ошибки слишком высока. А без нашего заключения больного не могут выписать или отправить на сложную операцию.То есть вы чаще всего исследуете живые клетки?
- 96% нашей работы – исследование живых клеток у живых людей. Мы параклиническая служба. Мы работаем вместе с клиницистами. Они звонят нам и спрашивают, что делать с пациентом: переводить на таблетки и оставлять в стационаре, либо переводить его в онкологию, чтобы там назначали химиотерапию, облучение, и все остальное. На вскрытия остается всего 4%. Это статистика. Вскрытия происходят нечасто. Есть узкий перечень причин для этого.Насколько тяжело работать в моральном плане?
- Надо привыкнуть, так как работа слишком ответственная. Нам нельзя ошибаться, так как цена ошибки – жизнь человека. Поэтому у нас заведено правило: в чем-то засомневался – подойди к коллеге. Он всегда посмотрит под другим углом. Засомневались вместе – отдайте материал на дополнительную окраску. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но всё бывает в жизни. Так что мы не стесняемся советоваться с коллегами. Мы обязаны это делать.Как долго вы адаптировались к работе?
- Я не адаптировался к работе, я адаптировался к медицине. Те, кто не смог этого сделать, вылетели еще на первом курсе в институте. Когда приходилось в анатомичке из чана на 10 трупов доставать руками один из них для исследований. Те, кто не прошел этого этапа – покинули медицину. А в патологоанатомическом бюро обычная клиническая работа. Терапевтам даже тяжелее работать и адаптироваться, у них много общения с людьми.Трудно ли общаться с родственниками умерших?
- К нам же половина приходит в подавленном состоянии. Остальные либо возбуждены, либо агрессивно настроены на медицину в целом. Нужно понимать, что они всегда находятся в трауре. Особо не поговоришь. Конечно, мы с открытой душой всдляе объясняем. Но дело в том, что я не могу проследить весь путь развития болезни и рассказать об этом родственникам. Вдруг при рождении умершего плаценту извлекли щипцами и оттуда пошла патология, либо человек подцепил заболевание позднее? Конечно, мы пытаемся найти взаимосвязь болезни и его образа жизни. Но это не всегда удается.
