Расстрелянные красногвардейцы во рвах Анненских укреплений. wikipedia.org / Jaakko Paavolainen "Valkoinen. Фото с сайта https://nevnov.ru/642088-kto-pokhoronen-na-marsovom-pole-raskol-finskikh-kommunistov
Революция несёт за собой не только свержение строя и построение новой жизни, но и внутрипартийные споры. Сто лет назад сложные вопросы решались радикально, и раскол финских коммунистов вылился в стрельбу в «Клубе Куусинена». Об этом новый материал рубрики «Герои революции».
В год столетия Великой Октябрьской революции НЕВСКИЕ НОВОСТИ начали публиковать серию материалов о революционерах, которые были похоронены на Марсовом поле. Место, куда летом петербуржцы приходят с покрывалом и пьют кофе, является памятником, где нашла своё последнее пристанище революционные деятели и борцы за свободу. Именно о них, о героях революции, в течение полутора лет наш корреспондент готовила материалы. Сегодня мы публикуем заключительную статью о финских коммунистах, состоявших в «Клубе Куусинена», в числе которых был Иван Рахья. Именно в честь него во Всеволожском районе назвали железнодорожную станцию.
31 декабря 1917 года Совет Народных Комиссаров во главе с Владимиром Лениным признал независимость Финляндской Республики. Но уже в начале января 1918 года в стране начались столкновения между отрядами шюцкора, которых поддерживали буржуазия и националисты, и рабочими. В Финляндии на тот момент до подписания мирного договора с Германией оставались русские войска. После заключения Брест-Литовского мира Россия должна была вывести военные формирования из Финляндии, чем занялась Ликвидационная комиссия. Однако часть финнов не теряла надежду на большевистскую революцию в отделившейся Суоми.
Красные финны имели все шансы на победу: они управляли основными промышленными центрами, военными заводами и контролировали 2/3 финского населения. Однако победили белые силы, которым помог немецкий экспедиционный корпус генерала Рюдигера фон дер Гольца численностью 9,5 тысяч. В конце апреля белофинны вошли в Выборг, где находилось много красногвардейцев. Они расстреливали людей, поддерживающих большевиков, сочувствующих коммунистам, и попросту русских.
В конце Гражданской войны в Суоми красные финны бежали в Советскую Россию. Партийный работник Туомас Вилхо Хюрскюмурто напоследок оставил Хельсинкскому университету большое число иностранной и финской большевистской литературы, попавшей в библиотеку университета. По прибытию в Россию в 1918 году Вяйно Йокинен приступил к работе в пермском Совете, был редактором журнала Kumous, репортёром нескольких финских коммунистических изданий, а также совершал переводы на финский язык. Родившийся в Кронштадте Юкка Рахья (или по-русски Иван Абрамович) был в числе основателей Коммунистической партии Финляндии. Позднее Григорий Зиновьев назвал его одним из самых мужественных людей. Историк Матвей Коронен в книге «Финские интернационалисты в борьбе за власть Советов» писал:
«27 января 1918 года из Петрограда в Финляндию был отправлен под командованием Ивана Рахья целый поезд с оружием для финских рабочих (15 тыс. винтовок с патронами, 30 пулеметов, 2 бронемашины и 10 пушек со снарядами)».
Брат Ивана Эйно Рахья сопровождал Владимира Ленина из Разлива в Финляндию и обратно в Петроград в 1917 году. Второй брат Ивана – Яакко (Яков) Рахья при помощи Владимира Ленина в начале 1918 года ездил на Урал и в Сибирь, чтобы покупать продовольствие для рабочих и крестьян Финляндской Социалистической Рабочей Республики. Однако после поражения красных финнов стал жить в России.
Большинство финнов переехало в Петроград, а лидерами финских коммунистов стали Отто Куусинен, Юрьё Сирола и Куллерво Маннер. Некоторые партийцы использовали своё служебное положение и снимали, к примеру, номера гостиницы «Астория», которая была не по карману большинству партии. Простые беженцы-финны жили в казармах Павловского лейб-гвардии полка, окна которого выходят на Марсово поле. «Господа-социалисты» – так они обращались к членам партии, сидя в холодных помещениях и чувствуя несправедливость. Однако раскол зрел и в руководстве партии. Созрели два лагеря: экс-левые социал-демократы (Сирола и Маннер) и финны-большевики (братья Иван и Эйно Рахья и их сторонники). Братья Рахья обвиняли Сиролу и Маннера в оппортунизме и намеревались отстранить их бывших социал-демократов от руководства партией. Их оппоненты времени зря не теряли. Сирола направил письмо Григорию Зиновьеву, где указал, среди прочего, и жалобы из-за деспотического поведения Ивана Рахья. Об этом сообщает доктор исторических наук Владлен Измозик в статье «Дело «красных финнов».
Одним из лидеров оппозиционной группы «револьверной оппозиции» стал Войтто Элоранта. На очередном собрании в его квартире оппозиционеры решили убить «господ из Астории», которые, по их мнению, предали дело революции.
Датой расстрела выбрали 31 августа 1920 года. В этот день была запланирована конференция «Клуба Куусинена» с вышестоящими деятелями финских коммунистов в доме № 26-28 на Каменноостровском проспекте, в квартире № 116. К тому моменту была распространена фальшивая информация о том, что Отто Куусинен погиб в феврале 1920 года. Поэтому именем революционера был назван «Финский рабочий клуб».
Шесть человек, в числе которых были Акку Пааси и Аллан Хеглунд, взяли в руки ружья и поднялись на пятый этаж. Сам Элоранта в этот день отсутствовал. От выстрелов пострадали около двух десятков человек. Погибли восемь человек из партии и секретарша Лииса Саволайнен, которая пыталась вызвать по телефону подмогу. Первой жертвой «револьверной оппозиции» стал Иван Рахья.
В тот день погибли кассир военной организации Туомас Хюрскюмурто, командир Юкка Виитасаари, активный деятель Коммунистической партии Финляндии Коста Линдквист, член Центрального комитета партии и литератор Вяйне Иоккинен, заведующий регистрационным отделом Теодор Кеттунен и рядовой коммунист Юхо Сайнио, в прошлом работавший булочником.
Новость о трагедии обрастала слухами, так как все арестованные на месте стрельбы были проверенными членами партии. Петроградские газетчики целую неделю думали о том, что же писать в своих статьях. Беспроигрышным вариантом на то время была версия «контрреволюционного заговора».
Всероссийская чрезвычайная комиссия сообщала:
«Созданная по горячим следам для расследования дела комиссия под председательством тов. Дзержинского сразу напала на хитро обдуманный план и тонко сплетенную нить заговора финских белогвардейцев. Пользуясь счетами личного характера, неизбежными в результате временного, но тяжелого поражения финской революции и неопытностью небольшой группы финской молодежи, ловкая рука белогвардейского замысла сделала эту группу слепым орудием своих планов».
Петербургский комитет РКП (б) гласил:
«Наша скорбь и негодование увеличиваются еще тем, что белогвардейским провокаторам, вдохновлявшим и руководившим заговором, удалось использовать для своей гнусной цели лиц, формально состоявших в рядах коммунистической партии. Заговор направлен не только против ЦК и отдельных членов партии, он направлен против партии в целом и всего ее будущего, - провокаторы стремятся подорвать основы бытия партии - ее партийную дисциплину».
Позднее коминтерновцы Николай Бухарин, Эдуард Мейер, Эндре Руднянский и Михаил Кобецкий трактовали случившееся так:
«…эмигрантская обстановка, тяжелые воспоминания о поражениях, неизбежный элемент разложения, столь свойственный всякой эмигрантщине, делали свое дело. Начался процесс гниения среди финляндских коммунистов. Посыпались обвинения, подозрения и взаимное недоверие».
По мнению Исполкома Коминтерна, «неопытные, молодые, упорные, узколобые люди, думавшие, что они настоящие революционеры, попались на провокационную удочку. Они решили спасти революцию и выстрелили прямо в грудь этой революции».
Похороны финских коммунистов прошли 12 сентября 1920 года. Однако разговоры вокруг произошедшего события не утихали.
Партийцы и другие интересующиеся ситуацией относились к стрельбе неоднозначно. Одни сожалели, а другие твердили о том, что часть руководителей финской компартии жили вполне беззаботно – к примеру, якобы братья Рахья были замечены в коррупционных схемах, контрабанде, фальшивомонетничестве, пьянстве и особенном поведении.
При этом один из нападавших, Аллан Хаглунд, впоследствии признался: «Благодаря убийству, революции все же нанесен вред, и белогвардейцы получили известные основания для агитации против коммунистов».
Главным идеологом преступления назвали Войто Элоранта, который не участвовал в нападении 31 августа 1920 года. Его обвинили в том, что с окончания 1919 года он агитировал членов партии против членов Центрального комитета, которых ложно порицал в белогвардейщине, уголовных преступлениях, а главное – в предательстве интересов революционных рабочих. Элоранта собрал кружок из молодых членов оппозиции и постепенно разжигал в них ненависть по отношению к другим работникам ЦК. Так дело дошло до террористического акта.
Сначала Войто Элоранта приговорили к расстрелу, а затем заменили решение пятью годами тюремного заключения. Остальных обвиняемых сажали на более короткие сроки, но в связи с амнистией в честь Октябрьской годовщины их освободили. Приговоры оказались не столь серьёзными, какими могли быть.
Однако 16 февраля 1922 года президиум ВЦИК вынес постановление в отношении Элоранта и тех, кто участвовал в убийстве. Войто Элоранта, Акку Пааси, Аллан Хеглунда, Иван Иоронен, Лаури Суландер, Матти Халонен и Леандер Кругфорс и ещё пять человек были осуждены за недоносительство: «Применение амнистии ... отменить и приговор обратить к исполнению в размере первоначально определенной ... меры репрессии».
Войто Элоранта расстреляли, остальные умерли в разное время – одни в 30-е годы, о кончине других информации нет.
Автор научной работы «Дело «Красных Финнов» Владлен Измозик подытожил ситуацию со стрельбой в «Клубе Куусинена»:
«На наш взгляд, дело «террористической оппозиции» представляло сложное сочетание объективных и субъективных факторов: разгром финской революции, поиски виновных в ее поражении, отношения «низов» и «верхов» в партии, убежденность части молодых членов партии, воспитанных Гражданской войной, в благотворности «прямого действия», в т.ч. террора, и неспособность всех сторон к политическому компромиссу. Определенное значение, по нашему мнению, имела сама тогдашняя политическая атмосфера в Европе, признававшая политические убийства естественным способом решения противоречий».
Время идёт, и имена революционеров уже навсегда вписаны в историю нашей страны. Большая часть информации до сих пор засекречена. Нам же, потомкам, остаётся лишь знакомиться с доступными архивами.
В честь Ивана Рахьи, убитого на Петроградской стороне в последний день лета 1920 года, назвали железнодорожную станцию и посёлок во Всеволожском районе Ленинградской области. И это один из тысяч, десятков тысяч революционеров, чьему имени повезло стать чуть ли ни нарицательным.
НЕВСКИЕ НОВОСТИ завершают спецпроект «Герои революции». Напоследок мы публикуем список всех материалов. Интересуйтесь своей историей:
- Семён Восков.
- В. Володарский-Гольдштейн.
- Дмитрий Авров.
- Иван Газа.
- Константин Еремеев.
- Котя Мгебров-Чекан.
- Григорий Цыперович.
- Моисей Урицкий.
- Александр Раков, Павел Таврин, Пекар, Дорофеев, Калинин, Сергеев.
- «Александр Купше был товарищем моего отца»
- Рудольф Сиверс.
- Николай Толмачёв.
- Латышские стрелки (Индрикис Дайбус, Юлий Зостынь, Карл Лиепинь, Эмиль Петерсон).
- Семён Нахимсон и Пётр Солодухин.
- Лев Михайлов, Михаил Лашевич и Иван Котляков.
- Владимир Лихтенштадт-Мазин, Виктор Гагрин, Никандр Григорьев.
