Как дожить до глубокой старости и остаться довольным собой?

Как сказал Сатана в романе Булгакова, «человек не просто смертен, иногда он внезапно смертен». Вот и Сергей Доренко уже не доживёт до глубокой старости. Но когда состарится Владимир Путин и почему мы этого не замечаем? Когда появились старческие мешки под глазами молодого премьера Медведева и о чём они говорят? А что если до борьбы со старостью вообще отменить пенсионный возраст? И как готовиться к старости, которая всё равно подкрадётся незаметно? Об этом главред «АН» Андрей УГЛАНОВ говорит с академиком Российской академии наук кардиологом Юрием Иосифовичем БУЗИАШВИЛИ.

– ЮРИЙ Иосифович, вы лечите тысячи и тысячи людей, от рядовых до великих. Что для них означает старость и что она означает для вас?

– Все ругают старость, но все стремятся до неё дожить, это правда. Если говорить о наступлении старости, то она почему-то – как изменение погоды – приходит всегда неожиданно. Приходит в тех симптомах недугов, которые люди чувствуют на себе. Потом вспоминают, что пора уже и ощутить какой-то недуг, а это значит – уже старость, и давайте её ненавидеть? Если правильно подготовиться к ней, то старость – как обычное время года, обычное время жизни. Если правильно распорядиться всеми данными нам условиями, то, поверьте мне, старость может быть очень счастливой, но готовиться к ней надо заранее.

– Есть так называемые обычные граждане, а есть люди необычные, на которых возложена некая миссия. Имею в виду государственных деятелей, например президента России, премьер-министра. Где, на взгляд врача, тот порог, когда такие люди, как Путин, Медведев, доходят до какого-то рубежа, когда они должны получать удовольствие от подступающей старости, а не входить в неё с теми огромными проблемами, которые нужно решать ежедневно?

– Боюсь, едва ли им это удастся, потому что мы с вами при всей вашей занятости и уважении к профессии, при всей моей занятости и уважении к моему отделению, которым я руковожу, институту, в котором я работаю, – мы с вами можем накоротке позвонить и сказать «нас не будет» или «мы опоздаем», и, поверьте, ничего не произойдёт. За действиями же тех людей, которых вы назвали, идёт целый ряд огромных проблем в случае их отсутствия, в случае их опоздания. Они живут под микроскопом. Начнём с того, что они должны иметь особую психику, чтобы жить такой ответственной жизнью. Это накладывает свои отпечатки на здоровье, на терпимость. Посади вас на заседание три раза в день по часу, одно из которых вас совсем не интересует, второе – чуть-чуть, а третье – кое-как, и я увижу к концу дня, какой вы исчерпанный. Хотя вы и слова не произносили, сидели как статист.

– Вы нарисовали тяжёлую картину трёх совещаний. Но нам каждый день показывают Путина, и он проводит не три, а 33 мероприятия. Почему на его челе никогда нет печали, скуки и тоски? Уникальность какая-то?

– Это не его уникальность, это привычка – вторая натура. Он знает, на что пошёл, знает, какой воз он на себя взвалил, его и тащит. Это ответственность. Если у нас с вами она начинается с колен, то у него – с головы. Голова у него работает всегда, потому что каждое его слово может быть процитировано и интерпретировано как угодно. Поэтому он должен думать над каждым своим словом – с кем бы он ни говорил. Мы можем расслабиться, выйти после интервью, поговорить о том, о чём с экрана не скажешь, он такого права не имеет. Потому что любой его друг, выйдя, будет обязательно его цитировать. Мол, сам Путин ему сказал, что такой-то – дурак. В сердцах, правда, но сказал.

– А Дмитрий Анатольевич Медведев в отличие от Путина, который всегда подтянутый, часто «носит» мешки под глазами, иногда у него тяжёлый усталый взгляд. Наверное, надо быть спортсменом с детства, как Путин?

– Люди не могут быть одинаковы никак, и вполне возможно, что у того, кто с мешками, намного устойчивее психика и больше пофигизма, чем у того, который всегда одинаков. Мы же не знаем, что происходит у него внутри, какая степень напряжения. Мешки сегодня есть, завтра нет, значит, это преходящее.

– Когда наступает старость? Я хочу оттолкнуться от вашего интервью «Российской газете». Когда на пенсию выходишь или когда начинаешь что-то ощущать?

– Слово «старость» я пытаюсь игнорировать, потому что оно распространяется и на близких, и на самого себя. Я называю «ранний уважаемый период», «поздний уважаемый период» – так мне больше нравится, а не так, как записано в трудовой, пенсионной книжках: «Вышел на пенсию по старости». Но я далеко не считаю себя старым человеком. Мы с вами одногодки, и вы тоже не считаете себя старым человеком.

Старость наступает не физически и не по возрасту – в мыслях и в голове. Мысль материальна, и если вы будете себя настраивать на плохое, на заболевание, всё время его опасаться, то обязательно приблизите то, к чему стремитесь. О чём думаешь, то и приближается.

– Например, о том, что тебя может инсульт разбить, лучше не думать?

– Зачем об этом думать? 35 лет назад я вывихнул левое плечо, через 35 лет оно дало о себе знать развитием артроза. Ну и что? Всё в жизни суммируется и подытоживается. Почему я сказал, что надо готовить себя к «уважаемому периоду» с детства? Потому что всё, что происходило в детстве: любое падение, любая автокатастрофа, которая в молодости была, – всё это обязательно будет иметь отголосок в старости.

– А можно организм обмануть? Например, зомбировать себя какими-то словами – «я молодой».

– Нет, будете похожи на сумасшедшего. Принципиально настраивать себя на лучшее – это само собой разумеется. Не мечтай, что будет, не жалей, что было, береги, что есть. Старость и мудрость – это синонимы для нас. Но насколько неприлично выглядит молодящийся старик, который вдруг ведёт себя неадекватно своему возрасту, пытается молодиться. Так же неприлично выглядит молодой человек, который вдруг начинает мудрить, изображать Цицерона. Всему своё время. Доля меры должна присутствовать во всём. А что касается мысли, то я с вами абсолютно согласен. Мысли должны быть позитивные, потому что негативные мысли вызывают депрессию, депрессия вызывает болезни, действует на иммунитет. Депрессия – это самое распространённое заболевание в мире. Антидепрессанты – самые продаваемые лекарства в мире.

– Во многих классических книгах, когда писатель в возрасте, почти у всех есть такие фразы: он стал старым и часто стал погружаться в воспоминания детства: как первый раз увидел травинку, первый раз увидел девочку... Погружение в свою память, в детство – это конкретный признак того, что вы становитесь кандидатом в эту уважаемую возрастную группу?

– Есть пустой кошелёк и есть полный. Наше детство – пустой кошелёк воспоминаний. Вспоминаем то, что было вчера, и нам от этого весело и хорошо, потому что у нас забот нет, мы вспоминаем первую игру в мяч и мечтаем поиграть в мяч второй раз. Больше-то воспоминаний нет! Когда мы повзрослеем, появляется опыт жизни – это и есть воспоминание.

– Несколько слов о старой проблеме «отцов и детей». Люди, которым за 60, часто смотрят на своих детей и переживают за них, стараются им сказать, как надо сделать правильно, а дети посылают их к чёрту. Старики после этого нервничают, думают, что они никому уже не нужны. Этот круг замыкается на том, что старики становятся злыми и в самом деле ущербными.

– Уверен, большой процент пенсионеров поменяют свою мизерную пенсию на внимание и заботу своих детей, которые бы они получали. Поэтому давайте исходить из того, что пенсионный возраст может протекать по-разному. На Западе если уж человек получает пенсию, он может жить по-человечески. В этом смысле нам стоит на них посмотреть. А разве это дело, когда у меня лежит больной, его должны выписывать. Но ему нужна помощь, и мы звоним жене, которая говорит, что она в Ростовской области. Мы звоним детям, которые тоже в Ростовской области, и они не спрашивают, как он себя чувствует. Они говорят: ну и выписывайте... Родственники должны его забрать, он же после операции – но нет, ничего не работает, это же дикость! Это львы выгоняют из прайда старого льва, и он уходит один умирать, но мы же не звери, мы люди.

– Предположим, мне исполнится 100 лет и я полон сил и не хочу, чтобы меня называли пенсионером. Многие люди этого стесняются. Может, люди сами могли бы назначать себе выход на пенсию?

– Мы с вами едва ли что-то исправим, потому что государственная машина очень инертна. Я хочу твёрдо сказать, что, когда меня проводили на пенсию в 60 лет, мне было смешно и дико. Я и сейчас не считаю себя пенсионером и очень надеюсь, что если мне Бог подарит какие-то годы жизни, я ещё долго не буду считать себя пенсионером. И дело здесь не в получении или в неполучении каких-то денег со стороны государства, речь должна идти о психологическом настрое каждого человека.

– Старики много сделали для страны:сталь варили, были лётчиками-испытателями, великими врачами. Когда они становятся стариками, у них есть перед обществом какие-то обязанности?

– Конечно, они же те, на кого надо равняться. Они буквально умирают со своими обязанностями. И даже то, как они умирают, становится предметом подражания, тиражирования. Это они отлично осознают, поверьте мне. Человек свою значимость определяет очень чётко. Он может иногда заблуждаться в ту или другую сторону. В основном все своё место знают: и своё предназначение, и свой вес в обществе. Поверьте мне – особенно в зрелом возрасте.

– А что в старости самое страшное, на ваш взгляд, и как готовиться, чтобы этого страшного не переживать?

– Старость абсолютно такова, как вы прожили жизнь. Самое страшное не только в старости, но и в молодости, да и вообще на свете – это одиночество. Одиночества не пожелаешь самому злому врагу. Но никогда человек, проживший активную жизнь, не будет одинок. Если у него нет своих детей, то у него есть ученики, если нет учеников, есть соседи, если нет соседей, то есть те, в адрес которых он совершал благотворительность в течение своей жизни. А если человек ничего никогда не делал, никого не учил, никого не рожал и не занимался благотворительностью, то это не человек. Это существо, которое заслуживает своё одиночество. Таких мало.

– Говорят, старость – это мудрость, что это лучшее понимание каких-то процессов. С другой стороны, старость – это отключение мозга, слабоумие, болезни. Где грань, когда мудрость переходит в слабоумие и старик уже не кладезь мудростей.

– Слабоумие – это произвольно произнесённый диагноз – клинический, врачебный. Вы говорите не о естественном течении старости, а о заболевании, которое очень часто происходит в старости. Для меня, например, нет роднее сердец, чем сердца моих стариков. Я их очень люблю. Не разделяет проблем стариков тот, кто не боится старости или у кого есть планы не дожить до старости. Навряд ли есть такие планы у кого-нибудь. Заболевания от естественного течения возраста надо дифференцировать.

Когда я был год на стажировке в Америке, меня буквально потрясло американское общество тем, как оно относится к пожилым людям. За ними ухаживали абсолютно наравне с молодым 16-летним человеком. Получил инфаркт человек в 87, или в 90, или в 16 лет, ажиотаж и внимание к нему абсолютно идентичны. Тогда, в 1990-е, я понял свою ущербность, потому что у нас только Советский Союз рухнул и считалось, что дожил человек до 70 лет –и хватит, скажи спасибо. Меня очень радует сегодня наша тенденция к такому же пониманию. У меня в отделении лежит определённый процент пожилых людей старше 75, и вы не представляете, как меня это радует. Помочь «уходящему поколению» я считаю большей задачей, чем помочь детям, потому что у детей всё впереди, а у тех уже нет. И их надо уважить, надо успеть уважить. Это очень важно.

– Основная возрастная группа читателей моей газеты – от 45 до 70 лет. Это те, кто уже подходит к черте мудрости или её перешагнул. Какие дадите им советы, самые простые, как известный врач-кардиолог, философ, человек, который осмысливает всё, что происходит вокруг?

– Беречь себя смолоду, сани готовить летом – первое. Второе: никогда не допускайте в адрес старшего человека такое обращение, которого не хотите по отношению к себе. Третье, из «Маленького принца»: мы в ответе за тех, кого приручили, а мы друг друга приручаем. То, что нас вырастили, – это не значит, что они нас приручили, мы их тоже к себе приручили, став взрослее. Поэтому ответственность за своих стариков – один из приоритетных показателей в жизни.

Только взобравшись на вершину их возраста, можно увидеть то, чего не видно вам, пока вы находитесь ещё в своём возрасте. Поэтому к ним надо обязательно прислушиваться. Они плохого и глупого не скажут, это уж гарантия.