Лючия и Генри. Памятники Новодевичьего некрополя в Петербурге

Когда глава Святейшего синода Николай Протасов обратился к главному управляющему путями сообщения Петру Клейнмихелю с просьбой принять на себя дело постройки обители, то получил вежливый отказ. Дело в том, что путейское ведомство никогда до этого не занималось постройками подобного типа. И только после второго письма из синода, в котором обосновывался выбор подрядчика, Клейнмихель согласился.

Проект был поручен архитектору Министерства путей сообщения Николаю Ефимову, который блестяще справился со своей задачей, спроектировав не только комплекс зданий, но и некрополь к востоку от монастыря. Наряду с деятелями культуры здесь стали хоронить инженеров путей сообщения. Одним из первых погребенных был сам Ефимов.

В советское время традиция эта прервалась. Новодевичьему монастырю, как и многим другим духовным приютам, выпала трудная судьба. Сегодня вместе с ним возрождается и некрополь.

Александринка установила новую стелу на могиле театрального художника Александра Головина, армянская диаспора в Петербурге воссоздала надгробие Ираклия Баратынского (брата поэта) и его супруги Анны, поэтессы и переводчицы, происходящей из рода Абамелик-Лазаревых. Компания «РЖД» и Октябрьская железная дорога четыре года назад выделили средства на восстановление пятнадцати надгробий на могилах выдающихся деятелей Министерства путей сообщения конца XIX - начала XX века. Работа по выявлению их имен ведется с 2008 года, ее начали журналисты газеты Октябрьской железной дороги Татьяна Куценина и Алексей Островский. Сегодня установлен факт захоронения на Новодевичьем более пятисот инженеров-путейцев.

Особые чувства у Татьяны Куцениной вызывал памятник, расположенный рядом с могилами министров путей сообщения России Константина Посьета и Адольфа Гюббенета.

- Бывая здесь, я всегда подходила к этому захоронению, - рассказывала Куценина. - С замиранием сердца смотрела, не появились ли следы чьего-либо посещения. Но всякий раз убеждалась: нет, никого не было. Темно-серый склеп, состоящий из двух сооружений, год от года ветшает: в одном из них проломлена крыша, в другом основание залито водой. И больно смотреть на барельеф красивой женщины с отбитым носом, будто бы ты сам перед нею в чем-то виноват...

Однако нигде не было указано имен тех, кто был здесь погребен. Первоначальные поиски ни к чему не приводили. Помог, как это нередко бывает, случай.

- Однажды, будучи на экскурсии в старинном особняке на Английском проспекте, где ныне находится военкомат, я обратила внимание, что в отделке гостиной точно такие же необыкновенного вида цветы, как на склепе. Только в цвете: большие розовые чаши и болотного оттенка трава. На каминной панели соседнего зала - так хорошо знакомый (опять-таки по склепу!) женский скульптурный портрет. Всякие сомнения сразу отпали, - говорит Татьяна Куценина. - И особняк, и брошенный склеп - история одной и той же семьи - промышленника и предпринимателя голландского происхождения Генриха Гильзе фан дер Пальса.

Он родился в 1856 году в Роттердаме. Потерял мать, когда ему было всего три года. Когда подрос, отец отправил его на обучение в Германию. Друг юности Макс Нойшеллер, отец которого имел крупный бизнес в России, определил дальнейшую судьбу Генриха. Когда молодые люди, дипломированные специалисты, прибыли в Петербург, отец Макса взял их в свое дело.

Леопольд Нойшеллер был очарован способностями Генриха и уже в 1884 году доверил ему право подписи от лица компании. Через пять лет Генрих стал коммерческим директором завода «Треугольник» (хорошо известный по советскому времени «Красный треугольник»). К нему присоединился и торговый дом Нойшеллера.

Успешный Генрих, увлеченный своей работой, был счастлив и любим. Его избранница Лючия Матильда Тереза, урожденная Иогансен, одного за другим родила шестерых детей. Для такой большой семьи и был построен великолепный особняк на Английском проспекте - целая усадьба в городе со всем комплексом необходимых дворовых построек. Генрих торопился, как будто предчувствуя, что его любимой не суждено здесь прожить долго. Лючия ушла из жизни в 1903 году - в расцвете молодости и красоты. И уже потом на камине в кабинете Генриха появился ее скульптурный портрет.

Автором проекта дома на Английском проспекте стал архитектор Вильям Иогансен (встречается написание Иогансон), родной брат Лючии. Он же - автор надгробного сооружения на ее могиле на Новодевичьем. Зодчий стилизовал надгробие под древнеегипетскую гробницу. В отделке использовал радомский песчаник, мрамор и гранит. Тогда же, в 1904 году, был создан мраморный барельеф, остатки которого мы видим сегодня...

Как сложилась судьба Генриха Гильзе фан дер Пальса? Известно, что в 1908 году он стал консулом Нидерландов в Петербурге. Во время Первой мировой войны устроил в своем доме на Английском проспекте лазарет для раненых. После Февральской революции 1917 года вместе с детьми вернулся на родину...

В ноябре нынешнего года мы с коллегой вновь побывали на Новодевичьем, подошли к склепу Лючии и, конечно же, следов посещения не обнаружили. По словам работников кладбища, они ни разу не видели, чтобы кто-то интересовался этим захоронением. Хотя те, кто работал там прежде, рассказывали, что в 1960-е из Голландии приезжали дети Генриха и Лючии. Но это было единственный раз.

Вполне вероятно, что в Голландии живут их внуки и правнуки. Может быть, они даже не знают о том, где похоронены предки: ведь в другой части Новодевичьего некрополя покоится прах родителей Лючии - матери и отца, профессора и директора Петербургской консерватории. Хочется надеяться, что наша публикация дойдет до нужного адресата - того, кто захочет отреставрировать надгробие, восстановить барельеф прекрасной Лючии.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 239 (6348) от 21.12.2018 под заголовком «Лючия и Генри».