Фото История.РФ с сайта https://sm-news.ru/ne-katyn-ot-varshavy-zhdut-priznanij-v-rasstrele-missii-krasnogo-kresta-9913/
Сто лет назад польские власти совершили преступление против советской гуманитарной миссии – представителей Красного креста, которые прибыли в Варшаву для оказания помощи русским военнопленным Первой мировой. Пятерых членов делегации в канун нового 1919 года задержали, поместили под стражу, а затем вывезли на Восток Польши под предлогом возвращения, и расстреляли. О событиях вековой давности, оставшихся в тени трех войн, напомнили в российском внешнеполитическом ведомстве
После выхода России из Первой мировой войны на Западе Российской Империи оставались около двух миллионов русских военнопленных. Миссия Красного креста заключалась в оказании помощи при прохождении солдатами и офицерами территории Польши при перемещении в Советскую Россию. Такие миссии уже существовали в Германии и Чехии, для открытия нового пункта соетское правительство направило в Варшаву пять человек: социал-демократов Бронислава Веселовского и Марию Альтер, врачей Леона Альтера и Людвига Клоцмана, секретаря Айвазову.
20 декабря 1918 года «именующее себя социалистическим» правительство Пилсудского внезапно арестовывает делегацию. 29 числа того же месяца польские коммунисты устраивают акцию протеста: на демонстрацию вышли варшавские рабочие. Под давлением польские власти конвоируют арестованных из Варшавской крепости на Варшавско-Венский вокзал.
Члены делегации переночевали на станции Лапа, откуда их направили в Чижово, затем в Цехановец, и к границе Гродненской губернии.
«В 9 верстах от деревни Мени (11 верст от местечка Брянка, Вильского уезда) делегация была задержана и уведена в лес. У членов делегаций польским конвоем были отняты вещи и деньги и затем конвой расстрелял их по одиночке», — сообщали сотрудники Народного комиссариата иностранных дел со страниц газеты РОСТА 9 января 1919 года.
О преступлении стало известно только потому, что врачу Леону Альтеру удалось спастись: он был ранен, поляки приняли его за убитого. Альтер добрался в Минск.
В ответ на действия польских властей Советское правительство арестовало в качестве заложников находящихся в России членов бывшей делегации Регентского Совета и делегированных им же комиссий по вопросам военнопленных. От правительства Пилсудского потребовали немедленного расследования преступления и строжайшего наказания виновных.
Тела убитых впоследствии перевезли в город Высоко-Мазовецк и захоронили на еврейском кладбище. Виновных жандармов наказали условными сроками, так как в ходе судебных заседаний были установлены «смягчающие» обстоятельства – «патриотические побуждения» и уверенность в том, что они казнили «большевистских эмиссаров, агитаторов и убийц». Материалы следствия, несмотря на запросы, Москва не получила.
Кандидат исторических наук, доцент института истории СПб ГУ Илья Ратьковский объяснил, что в те годы в условиях начавшейся Гражданской войны не было ясности в том, с кем в России нужно заключать международные соглашения. Например, Красный крест в Чехословакии возник вследствие договоренностей с правительством Колчака.
К членам советской миссии в Варшаве поставили жесткие требования: в ее состав должны были войти известные в Польше люди, но поляки хотели видеть в ней русское представительство, а не польских евреев, имевших отношение к местным внутриполитическим делам в прошлом.
Бронислав Веселовский – известный революционер. В 1905 году он стал одним из руководителей Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ), в 1907 году вместе с делегацией партии на 5 съезде РСДРП поддерживал большевиков и Ленина. Около 20 лет Веселовский провел на каторгах и в тюрьмах, в 1917 году приехал в Петроград из ссылки с Енисейской губернии. В декабре 1918 года стал председателем Верховного революционного трибунала.
Польская сторона полагала, будто Веселовский будет вести пропаганду советских идей, а не заниматься вопросами военнопленных. Однако Ратьковский считает, что миссия была исключительно «военно-возвращенческой». Ни одного документа, который подтверждал бы версию об антипольской деятельности, нет.
«20 декабря миссия прибыла в Варшаву. А 22 декабря после встреч с официальными польскими лицами миссию принял начальник социального обеспечения Министерства труда Турович. Он поддержал проект. А с князем Естафием Сапегой, будущим главой МИДа, удалось договориться о размещении в Республике Польской нескольких миссий Красного Креста на всех транзитных путях в Россию. И в этот же день в гостинице, где была размещена наша миссия, происходит обыск и арест её представителей. Они были помещены в тюрьму. А 29 декабря в Варшаве состоялась мощная демонстрация в поддержку миссии. Причём демонстрация была вооружённой, произошла даже перестрелка, в результате которой было 6 убитых и 11 раненых среди демонстрантов», — рассказал он в интервью для издания «история.рф».
В дальнейшем Нарком иностранных дел направлял ноты в Польшу, советские власти добивались расследования, но Варшава затягивала процесс. До сих пор известны только некоторые фамилии подозреваемых: например, конвоировавший делегацию до границы подпрапорщик Кампольский. По польской версии, он якобы не принимал участие в расстреле, но это ставится под сомнение. Согласно показаниям выжившего Альтера, стреляли люди в форме. Это могли быть и официальные представители польских властей, и местные националисты. По итогам расследования какие-то факты, полагает Ратьковский, были установлены, но историкам недоступны.
«Лучше, чтобы эти материалы 1919 года были опубликованы, чтобы к ним были допущены российские историки. Необходимо понять, что поляки установили в реальности, а не то, что они сообщили советской стороне в 1919 году. Погибли люди, и этот вопрос один из самых противоречивых. Как и вопросы, связанные с пленными красноармейцами, взятыми поляками во время советско-польской войны, и их судьбой. Документальное подтверждение не позволит спекулировать на этой теме и рождать новые домыслы», — заявил он.
Спустя сто лет в российском МИД выразили сожаление, что Варшава и сейчас не проявляет готовность к признанию вины в расстреле. Более того, некоторые общественные деятели оправдывают преступление мотивами «личной мести большевикам», жалеют о том, что Альтеру удалось уйти живым.
«Официальные исторические публикации на эту тему называют советскую гуманитарную делегацию «так называемая миссия Красного Креста». В них голословно утверждается, что эти пять человек прибыли в Польшу исключительно для ведения революционной работы, что, само собой разумеется, якобы оправдывает совершенное польскими жандармами убийство. Прискорбно, что преемственность в отношении неприглядного стиля злоупотребления польских властей «патриотическими побуждениями» сохраняется. В угоду политической конъюнктуре современная Варшава оправдывает циничную фальсификацию истории», — говорится в заявлении МИД России от 6 марта 2019 года.
В 2018 году о преступлении Польше напомнили в Европе. 30 декабря в Брюсселе на Place de Luxembourg состоялась акция поминовения четырех убитых членов делегации Красного креста. Мероприятие освещали сотрудники телеканала Еurorustv.
По версии публициста Альберта Лекса изначально делегация Красного креста находилась в Варшаве, 20 декабря их арестовали, а на дальнейшие запросы советских властей отвечали: «не имеем информации».
В январе 1919 года нарком Чичерин направил в адрес главы МИД Вольши Василевского ноту, в которой потребовал расследования преступления, а также проинформировал об аресте членов польской миссии. Ответ последовал в марте. В записке польская сторона утверждала, что начала бурную деятельность, и даже частично подтвердила версию Альтера. В июне 1919 года Москва направила в Варшаву очередную ноту, в которой отмечалось, что «до сих пор никакое удовлетворение за исключительно варварский акт убийства членов Миссии Красного Креста не дано ни Русскому Правительству, ни семьям убитых».
«По существу, это преступление так и остается по сей день нераскрытым. В отличие от польских офицеров и жандармов, расстрелянных в Катыни (не будем в данном случае углубляться в вопрос — кто им там загонял немецкие пули в затылок, предварительно связав руки немецким бумажным шпагатом), сотрудники миссии Российского Красного Креста никогда не носили военную форму, не брали в руки оружие, а посвятили себя одному из самых гуманных занятий, какие только можно представить. Но на месте их казни не стоят пышные мемориалы. В память об их трагической гибели не собирают многотысячные митинги-реквиемы. Не произносят проникновенные речи. О них не снимают фильмы, не пишут книги, не сочиняют стихи, и даже в исторических работах не всегда упоминают фамилии этих невинных жертв «великой Польши». За их смерть не каются руководители Польши. О них никогда не вспоминает публика из т. н. «общечеловечества», которая никогда не преминет пустить слезу о «мучениках Катыни», — считает Лекс.
