Светлана Синицына, фото с https://vk.com/mir_vo_vzglyade
Смерть для дураков
Все было настолько плохо, что становилось смешно.
Игорь сидел в кафе, пытаясь осмыслить свои проблемы и найти решение. Он успел как следует пожалеть себя. Три чашки кофе за час давали на это достаточно сил.
Марина не звонила ему два дня. Когда она собирала вещи после ссоры, он не остановил ее. Он был прав! Но легче не становилось. Парень отхлебнул горячую бурду и посмотрел на ботинки. Глубокая царапина на левом привела его в еще большее уныние.
Вот было бы здорово взять и прекратить это. Ссоры с девушкой, претензии отца, придирки начальника. Жаркое лето, из-за которого спина покрывалась липким потом. К черту! Все к черту!
Заголовок на первой странице журнала, который ему вручили на улице, снова бросился в глаза.
«Умрите для мира! Трое суток безвременья к вашим услугам!»
Тема с собственными похоронами стала популярной пару лет назад. Одна конторка здорово поднялась, когда начала предлагать такую услугу. Обычно клиентами становились замученные проблемами люди и праздные зеваки – те, кто любит пощекотать себе нервы или склоняется к уходу из жизни. Количество самоубийств со времени открытия конторы сократилось вдвое.
Мысль, пришедшая к парню утром, зудела в подкорке. Он тоже может воспользоваться такой услугой и преподать всем урок. Скажем, на этих выходных. Тогда они раскаются! Поймут, как мерзко поступают с ним.
Снова пробежав глазами заголовок, Игорь встал из-за столика. Царапина на ботинке больше не беспокоила. Он расплатился по счету и вышел из прохладного заведения на жаркое солнце. Они пожалеют.
***
В четверг он заключал контракт на смерть. Стерильный офис и идеальная секретарша напрягали его во время ожидания. Игорь будто попал на операционный стол, на котором красотка в строгом костюме будет резать его нутро и копаться в кишках пальцами с идеальным маникюром. Но тут его вызвали, и мысли улетучились из головы.
Михаил, в кабинет к которому попал Игорь, улыбался и шутил. Лицо с выразительной мимикой и мягкие интонации в голосе успокаивали.
- Пакет услуг на трое суток включает сообщение близким о смерти, ритуальные процедуры, подготовку к «захоронению» и панихиде. В последний день вас «похоронят» на центральном кладбище на одном из участков.
Фото клочков земли он разложил на столе. Дождавшись, когда Игорь ткнет в один из них пальцем, агент убрал другие варианты. Он подсовывал клиенту бумаги на подпись, разъяснял тонкости процедур и рассказывал, как сильно их услуга меняет жизнь.
- После «похорон» жизнь идет в гору. Родные клиентов, наконец, понимают, каково это – потерять их.
Удар в самое яблочко. После этих слов Игорь пробыл в конторе не больше десяти минут – только для подписания бумаг и крепкого рукопожатия с Михаилом. Сочувственный взгляд менеджера вселял в Игоря уверенность, что он поступает правильно. На прощание агент заверил, что организует все в лучшем виде.
Через полчаса окрыленный сделкой Игорь шел домой безлюдным переулком. Он не заметил, кто ударил его по голове.
***
Проснулся Игорь в холодном поту с головной болью. Открыл глаза и обмер. Над ним суетились чьи-то проворные руки. А запах латекса и больницы он бы в жизни ни с чем не спутал. Что за черт?
Над телом Игоря работал патологоанатом. Ощупывал его, приоткрывал губы, брал пробы грязи из-под ногтей. Обнаженный и до смерти напуганный Игорь пытался закричать и вскочить с койки. Но голос и тело отказывались слушаться. Нервные импульсы не достигали пальцев на руках, ни один звук не вылетел из сдавленного горла. Глаза – все, чем он мог распоряжаться. Да и те не открывались полностью.
Игорь ждал, когда врач заметит его немую мольбу. Кричал глазами, мысленно взывал ко всем богам и матерился. Тщетно – патологоанатом не смотрел ему в лицо. А когда взглянул, и сердце Игоря затрепетало в предвкушении, то равнодушно открыл веко и посветил фонариком в глаз. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он не заметил, что Игорь жив!
Сознание Игоря завопило, когда врач не среагировал на его живые глаза и мольбы. В голову полезли сомнения. Действительно ли глаза двигаются? Жив ли он на самом деле?! Не мог же он умереть! Когда? Вчера? Смутные воспоминания об ударе закопошились в голове. Игорь попробовал унять истерику и прислушаться к телу.
Где-нибудь болит? Голова? Вроде ноет затылок. Или ему кажется?
Размышления прервал каркающий голос врача. Игорь не заметил, как тот отошел в дальний угол лаборатории и кому-то позвонил.
- Осмотрел тело Рудакова. Остановка сердца, следов насильственной смерти не обнаружено. Могу передать тело.
Игорь заледенел. Тело? Какое тело? Это он – тело?
Мужчина не видел врача, но слышал, как тот возится с металлическими инструментами где-то за его головой. Что делают в моргах? Разрезают трупы вдоль грудины, осматривают внутри.
Сквозь шум в ушах Игорь услышал, как в дверь постучали.
- Семен Владимирович, Рудакова заберем?
Уверенный голос и скрип перевозной тележки. Игорь увидел, как двое парней-медиков толкают металлическую каталку.
- Забирайте. Мне еще двоих сейчас привезут, с этим я закончил.
Равнодушный голос. Звук открываемой газировки, глотки. Скрип тележки.
Игорь почувствовал, как санитары берут его с двух сторон и перекладывают на каталку. Она нестерпимо холодная. Обжигает кожу так, что хочется кричать. Орать во всю глотку, что они ошиблись. Он живой! Живой!
***
Спустя множество унижений его безвольного тела, тысячи тычков, тряски в машине и разговоров, в которых даже не мелькало его имя, Игорь попал в ритуальную контору. Венки, гробы и кованые кресты повсюду. Повсюду.
Игорю казалось, что он медленно седеет. Волоком его потащили вглубь конторы и положили на другую кушетку. Некто деловым тоном поинтересовался, когда приедут родственники усопшего, чтобы обсудить детали работы.
Никто не ответил деловому снобу – послышались рыдания и быстрые шаги.
Марина!
Игорь узнал бы эти всхлипывания из тысячи. Цоканье каблуков по плитке, шаркающие шаги отца… Отец!
Игорь лежал на кушетке, которая оставалась холодной. Марина налетела на него, как фурия. Обнимала и целовала лицо, смотрела в глаза, которые ничего не выражали. Пыталась встряхнуть, пока ее не оттащили, и над телом не выросла фигура отца. Его взгляд не выражал ничего.
А Игорь все лежал на кушетке, чувствовал запах цветочных духов, которые сам подарил Марине, и не верил в происходящее. Он не хотел слушать, как деловой распорядитель интересуется у его родных материалом гроба, обивкой и венками.
- Атлас практичен, говорю вам как специалист. Лучше выбрать темно-синий.
Участливый и приторный голос ритуальщика сочился в уши, отравлял чувства и проходил сквозь тело Игоря. Он хотел встать и ударить этого человека.
Где-то рядом плакала Марина. А бесцветный голос отца давал короткое согласие на все, что предлагал делец.
- Вот такой костюм ему очень пойдет, хороший выбор. Лицо подкрасим так, чтобы ваш сын выглядел достойно.
Марина разрыдалась еще громче. Делец подносил ей нашатырь к носу, когда она переставала себя контролировать. Резкий запах разносился по залу.
***
После ухода родных Игоря мыли, одевали в нелепый строгий костюм – он сам никогда не надел бы его. Ему красили лицо мягкими кисточками, от прикосновения которых хотелось чихать, пудрили щеки.
Когда тело привели в порядок, его засунули в гроб. С синей обивкой из атласа и пятигранным оголовьем. Только тогда Игоря накрыло осознание, что он не сможет выбраться. Этот гроб – его последний дом. Он умер.
Как он хотел обнять Марину! Подарить все цветы, которые не подарил раньше. Сходить в кино на все сеансы, лежать с ней в обнимку по выходным и смотреть, как она готовит шарлотку. Как он хотел съесть хотя бы тот кусок, который всегда подгорал!
А отец… Игорь починит для него сотни машин. Заставит «Десятку» летать по трассе, как гоночный болид. А слова, что он говорил им во время ссор? Боже, неужели ты оставишь все так? За что?!
А он ведь подписал тот контракт. Хотел поглумиться над близкими. Притвориться, только притвориться мертвым, чтобы наблюдать за их страданиями. Бог такого не прощает.
***
Кладбище, которое приняло маму. Игорь ничего не видит и точно не сможет закричать – веки и рот склеены. Так поступают с мертвецами.
Он слышит, как над ним читают молитвы. Осознает плач Марины и горькие слова отца, которые еле срываются с губ. Теплый ветерок треплет волосы покойника, но сквозь пальцы он его уже не пропустит.
А потом крышку гроба закрывают и заколачивают.
Игорь чувствует, как его опускают вниз – в темноту и сырость. Туда, откуда он не выберется.
Неужели все мертвые осознают себя после смерти? Все эти могилы – тюрьмы? И каждый обитатель кладбищ молит о помощи также, как сам Игорь?
На крышку падают комки земли. Они бьются о лакированную поверхность, пачкают ее и погребают под собой. Игорь слышит, как рабочие создают над гробом потолок из досок, и чувствует, как падает пласт земли с лопаты. А потом еще и еще. Снова и снова. Пока он не перестает различать хоть что-нибудь. Пока тишина не поглощает все.
***
Тишина и вечность, чтобы осознать свою жизнь. Вспомнить, насколько несправедлив был к родным. Как во втором классе украл чужой мячик и свалил проступок на Сашку. Подумать, что где-то рядом мама, которая также кричит в своей могиле.
Или она уже истлела? Что будет с Игорем, когда кожа и мышцы сгниют? Почувствует ли он вонь собственного разложения? Каково это – расползаться по швам?
Сотни, тысячи и миллионы мыслей. И среди них, как яркие лучи, - рыбалка с отцом на прошлых выходных. Перед тем, как тот снова попросил свозить машину на ТО. Улыбка Марины, когда он затащил ее кататься на катамаране. Когда это было, год назад? Или десяток лет?
Игорю казалось, что он дышит. Он слышал шум крови в ушах и чувствовал, как бьется сердце. Сколько он лежит в ящике, обитом атласом? По ощущениям прошел не один месяц.
А потом он услышал, как кто-то разрывает могилу.
***
Игорь стоял перед Михаилом с багровым лицом. Его крики слышал весь квартал, а ногти оставили глубокие борозды в ладонях. Менеджер сидел за столом, пил кофе и равнодушно улыбался.
Условия контракта выполнены. Игорь получил то, под чем поставил подпись. Семья поняла, каково это – потерять его. Марина, которая упала в обморок, когда он пришел домой в похоронном костюме. Он долго откачивал ее нашатырем и массажем головы, а через два часа она ушла, ничего не сказав на прощание. У отца прибавилось седых волос.
- Милейший, мы сделали все, как того требует достоверность. Без врачей, похоронного бюро и погребения все было картонным. Никто бы вам не поверил. – Михаил отставил чашку и встал из-за стола. – Но вы всегда можете оставить жалобу в нашем сервисном центре, если недовольны, – это на этаж выше.
И Игоря вытурили из кабинета, как ненужный хлам.
Это правда. Компания выполнила обязательства. И сжиманием кулаков Игорь ничего не исправит.
Когда он проходил мимо секретарши, та задержала его и подала бумагу для жалоб. Игорь долго смотрел на нее, не понимая слов. Девушка щебетала, что он должен поставить вторую печать и подпись, чтобы заявление приняли к рассмотрению. А перед его глазами плыло плачущее лицо Марины и обреченный взгляд отца. Жаркие дни, которые он так не любит. Раньше не любил.
Он испортил жизнь из-за споров и недомолвок, мелочей. Лежа в гробу, он успел подумать о каждой ссоре и ошибке. Увидел, насколько ничтожными были его проблемы по сравнению со смертью. С концом всего.
Секретарша протянула бумагу. Игорь молча отодвинул ее и повернулся к выходу. Жаловаться он может только на себя. Ничтожного и глупого человека, которого волнуют царапины на ботинках.
Он жив. И это - главное. Богу не все равно, если он создал такую компанию. Он решил вразумлять дураков.
Выйдя за порог, Игорь набрал номер Марины. Ему многое нужно исправить.
