Фото с сайта https://esquire.ru/letters/104922-ubiystvo-komandora-fragment-novogo-romana-haruki-murakami/
В издательстве «Эксмо» выходит «Убийство Командора» — новый роман знаменитого японского писателя Харуки Мураками. Книга рассказывает о 36-летнем художнике из Токио, который переживает личностный и семейный кризис, — творчество не дается и от него уходит жена. Решив, что так жить больше нельзя, мужчина отправляется в путешествие по Японии, а потом селится в одиноко стоящем горном доме. Там он находит картину «Убийство командора» — и его жизнь меняется под чередой таинственных обстоятельств. С разрешения издательства Esquire публикует фрагмент романа.
Мы с Мэнсики прервали беседу, замерли и прислушались. Стрекот насекомых больше не доносился. Совсем как позавчера и вчера. И посреди глубокой тишины я опять смог различить еле слышный звук того бубенца. Прозвенев несколько раз, он прервался и после неравномерной паузы зазвенел опять. Тогда я посмотрел на Мэнсики, сидевшего напротив меня на диване, и по выражению его лица понял, что он слышит тот же звук. Меж бровей у него залегла глубокая морщина. Он приподнял лежавшие на коленях руки и еле заметно пошевеливал пальцами в такт звону. Это не плод моей слуховой галлюцинацией.
Две-три минуты Мэнсики внимательно прислушивался, после чего медленно поднялся с дивана.
— Попробуем сходить к источнику звука, — сухо сказал он.
Я взял фонарик. Он вышел на улицу, достал из «ягуара» заготовленный большой фонарь. Мы поднялись по семи ступеням и вошли в заросли. Не так ярко, как позавчера, однако лунный свет весьма отчетливо освещал нам тропу под ногами. Мы завернули за кумирню и, раздвинув мискантус, вышли к каменному кургану. Там прислушались еще раз. Загадочный звук, вне сомнения, раздавался где-то меж камней.
Мэнсики неспешно обошел курган, осторожно рассмотрел при свете фонаря щели, но ничего необычного не обнаружил. Просто куча беспорядочно наваленных старых замшелых камней. Мэнсики посмотрел на меня. В лунном свете его лицо чем-то напоминало древнюю маску. Пожалуй, мое выглядело так же.
— Звук слышен из того же места, что и в прошлый раз? — глухо спросил он.
— Да, из того же, — ответил я. — Абсолютно из того же самого.
— Мне послышалось, будто кто-то под этими камнями звенит во что-то вроде бубенца, — сказал Мэнсики.
Я кивнул. Мне стало легче от мысли, что я все же не сошел с ума, но, вместе с тем, я должен был признать: вероятная нереальность ситуации после слов Мэнсики перестала быть таковой. А оттого на стыке миров произошел еле уловимый сдвиг.
— Что будем делать? — поинтересовался я.
Продолжая светить в щель между камней, Мэнсики задумался, плотно сжав губы. Казалось, в полнейшей ночной тишине я вот-вот услышу, как у него скрипят мозги.
— Может, там кто-то зовет на помощь? — сказал Мэнсики будто бы самому себе.
— Но кому охота забираться под такие тяжелые камни?
Мэнсики покачал головой. Разумеется, этого он не знал.
— Во всяком случае, давайте сейчас вернемся в дом, — сказал он и мягко прикоснулся рукой к моему плечу. — Мы хотя бы точно выяснили источник звука. Об остальном не спеша поговорим уже в доме.
Миновав заросли, мы вышли на пустырь перед домом. Мэнсики открыл дверцу машины, положил в нее фонарь, а вместо него взял лежавший на сиденье маленький бумажный пакет. И мы вернулись в дом.
— Можно немного виски, если, конечно, у вас есть? — попросил Мэнсики.
— Обычный скотч устроит?
— Конечно. Только неразбавленный. И воду без льда.
Я пошел на кухню, взял с полки бутылку, плеснул в два бокала и принес их вместе с минеральной водой в гостиную. Мы сели друг напротив друга и, ничего не говоря, пили каждый свой «стрэйт». Я принес из кухни ту же бутылку и плеснул еще в его опустевший бокал. Мэнсики его приподнял, но не пригубил. Посреди ночной тишины бубенец продолжал прерывисто звенеть. Звук слабый, но такой ощутимый, что не услышать его невозможно.
— Мне пришлось повидать немало странностей, но такое со мной впервые, — сказал Мэнсики. — Когда я слушал ваш рассказ — простите за откровенность, не знал, верить вам или нет. Но чтобы такое произошло на самом деле…
В этой его фразе что-то резануло мой слух.
— «Произошло на самом деле» — что вы хотите этим сказать?
Мэнсики поднял на меня взгляд.
— А то, что абсолютно о таком же случае я когда-то читал, — сказал он.
— О таком же случае — в смысле, о звуке бубенца, откуда-то раздающемся посреди ночи?
— Вернее сказать — звуке поющей чаши. Не бубенца. Помните, как в старину искали потерявшихся детей под звуки гонга и барабана? Вот это и есть тот древний буддистский инструмент, в который стучат колотушкой, похожей на молоточек. В эту чашу ударяют, читая молитвы. В общем, звук посреди ночи из-под земли раздается поющей чаши.
— Страшилки про нечисть?
— Точнее — зловещие байки. Вам приходилось читать книгу Уэды Акинари «Рассказы о весеннем дожде»? — поинтересовался Мэнсики.
Я покачал головой.
— Когда-то давно читал его «Луну в тумане», а эту — еще нет1.
— «Рассказы о весеннем дожде» Акинари написал на закате жизни, лет через сорок после «Луны в тумане». По сравнению с этой книгой, где на первый план выходило само повествование, «Рассказы о весеннем дожде» были скорее выражением воззрений Акинари как ученого. В сборнике есть один очень необычный рассказ — «Связь поколений». Главный герой рассказа сталкивается примерно с тем же, что и вы сейчас. Ему — сыну богатого крестьянина — нравятся науки. Однажды ночью он читает в одиночестве книгу, а из под камня в углу сада временами начинает раздаваться звук, похожий на удары в гонг. Ему это кажется странным, и тогда при свете дня он зовет на подмогу людей и пробует копать в том месте — и обнаруживает в земле большой камень, сдвинув который видит гроб с каменной крышкой. Поднимает ее, а внутри — человек. Весь худющий, точно сушеная рыба, лишенный плоти, а волосы — до колен. Двигается только рука, и этой рукой он стучит молоточком в гонг. Похоже, это монах, который ради вечного просветления, выбрал себе смерть и был погребен заживо в гробу. Обряд этот называется дзэндзё. Превратившийся в мумию труп откапывают и поклоняются ему в храме. Другой термин для дзэндзё — нюдзё, что означает погружение в медитацию. Этот человек, вероятно, был хорошим монахом. Как он и надеялся, его душа достигла Нирваны, и только тело без души продолжало жить. Десять поколений семьи главного героя книги прожили там, но история та произошла до них, еще раньше. То есть, несколько веков назад.
Мэнсики на этом прервал свой рассказ.
— Выходит, в окрестностях этого дома произошло нечто подобное? — поинтересовался я.
Мэнсики кивнул.
— Если мыслить здраво — такого быть не может. Ведь это зловещая история, написанная в эпоху Эдо. Просто Акинари услышал народное предание и пересказал его на свой лад. Так получился рассказ «Связь поколений». И мы сейчас переживаем события, до странности повторяющие его содержание.
Он слегка покачивал бокалом с виски, и янтарный напиток тихо плескался в его руках.
— А что было дальше — когда откопали того живого монаха-мумию? — спросил я.
— У той истории есть весьма странное продолжение, — сказал Мэнсики, будто колеблясь, продолжать или нет, — в котором отчетливо прослеживается мировоззрение Уэды Акинари на склоне лет. Можно сказать, крайне циничный взгляд на мир. Ведь он прожил непростую жизнь, полную разных испытаний. Но чем я буду пересказывать, лучше вам прочесть самому.
Мэнсики достал из бумажного пакета, который принес из машины, старую книгу и протянул мне. Как оказалось — томик из коллекции классической японской литературы. Вместе с «Луной в тумане» там были и «Рассказы о весеннем дожде».
— Стоило вам поведать мне свою удивительную историю, как я вспомнил об этом рассказе, нашел книгу на полке и полностью ее перечитал. Эту я дарю вам. Будет настроение — полистайте на досуге. История короткая, поэтому времени много не займет.
Я поблагодарил и принял книгу. Затем произнес:
— Но странная все-таки история. Немыслимая с точки зрения здравого смысла. Книгу я, разумеется, прочту. Однако книга книгой, а вот как мне быть дальше в действительности, ума не приложу. Похоже, оставить все, как есть, ничего не делая, у меня не выйдет. Если под камнем и вправду сидит человек и по ночам бубенцом, или гонгом, или поющей чашей отправляет призывы о помощи, не спасти его просто нельзя.
Мэнсики нахмурил лицо.
— Однако сдвинуть те камни нам вдвоем будет не под силу.
— Сообщить в полицию?
Мэнсики несколько раз качнул головой.
— Думаю, полиция нам точно не поможет. Вы думаете, они воспримут всерьез, если мы скажем, что посреди ночи в зарослях из-под камней доносится перезвон? Просто решат, что к ним пришли два сумасшедших. Наоборот, все только усложнится. Считаю, нам лучше отказаться от этой мысли.
— Однако если тот звук будет и дальше раздаваться по ночам, моя нервная система долго не протянет. Я не смогу нормально спать, мне придется съехать из этого дома. Я уверен, звук этот — некий призыв.
Мэнсики глубоко задумался, после чего сказал:
— Чтобы сдвинуть камни, потребуется помощь профессионала. У меня есть один знакомый — местный ландшафтный дизайнер. Мы с ним в хороших отношениях. Люди его профессии имеют дело с такими тяжелыми камнями. При необходимости могут арендовать мини-экскаватор. С его помощью мы сможем сдвинуть тяжелые камни, а если понадобится — и выкопать яму.
— Вы абсолютно правы, но при этом возникает две сложности, — заметил я. — Во-первых, прежде чем рыть, нам необходимо получить разрешение у сына Томохико Амады — хозяина этой земли. Сам я принимать такие решения не могу. А во-вторых, у меня нет лишних средств, чтобы нанять такого профессионала.
Мэнсики улыбнулся.
— О деньгах можете не беспокоиться. Эти расходы я могу взять на себя. Даже не так: тот дизайнер мне немного должен, поэтому, думаю, ничего с нас не возьмет, так что можно не волноваться. А вот господину Амаде попробуйте позвонить сами. Если ему все объяснить, он согласится. Что если под теми камнями действительно кто-то заперт, и мы оставим его на произвол судьбы, Амаду-сана как хозяина земли могут привлечь за это к ответственности.
— Мне даже неудобно: вы вроде бы не при чем, но так мне помогаете…
Мэнсики перевернул на коленях ладони вверх и развел руками, будто стараясь поймать дождь. И тихо ответил:
— Я уже вам говорил, что очень любознателен. И хочу узнать, к чему приведет эта странная история. Такие приключаются не каждый день. И про деньги пока не беспокойтесь. Я понимаю, у вас есть собственное мнение, но позвольте мне все устроить. Хотя бы на этот раз.
Я посмотрел на Мэнсики. В его глазах теперь поселился твердый лучик, которого я прежде не видел. В них будто читалось: «Я не оставлю это дело без присмотра, что бы ни случилось». Если что-то неясно, добиваться, чтобы стало понятно, — это, пожалуй, один из принципов человека по фамилии Мэнсики.
1 Уэда Акинари (1734−1809) — японский писатель, ученый, поэт. «Луна в тумане» (1768) и «Рассказы о весеннем дожде» (1809) — наиболее известные сборники его рассказов в жанре ёмихон, написанных в молодости и незадолго до его кончины.
