«Немцы часто закидывали убитых советских солдат трупами лошадей»

География работы чебоксарских поисковых отрядов достаточно широка: Ленинградская, Новгородская, Тверская области, Крым. В апреле нынешнего года школьники собирались выехать на очередную вахту под Ржев, на места сражений 139-стрелковой дивизии, которая формировалась в Чебоксарах. Однако нынешняя ситуация с пандемией внесла свои коррективы.

Самая главная задача поисковиков на раскопках – это установить имя погибшего советского солдата. Пока его останки не найдут на поле боя или в братской могил, он числится пропавшими без вести. Сделать это можно по медальону. В них бойцы собственноручно вписывали имя и фамилию, год и место рождения, иногда информацию о ближайших родственниках, например, адрес родителей. Между тем, по словам руководителя управления образования администрации Чебоксар и поисковика с многолетним опытом Дмитрия Захарова, найти медальон – большая редкость и огромная удача. Из-за суеверий красноармейцы боялись заполнять медальоны и носить их с собой.

Захаров говорит, что бойцы считали: если заполнил – обязательно убьют. Поэтому сейчас определить, кому принадлежат останки, практически невозможно. К слову, чебоксарским поисковикам еще ни разу не посчастливилось найти медальон, зато это получалось у других поисковых отрядов. В этом случае останки погибшего солдата передаются родственникам. Других, безымянных бойцов, с военными почестями перезахоранивают в братских могилах, как правило в ближайших от раскопок райцентрах.

Прежде чем ехать в экспедицию, поисковики изучают литературу, чтобы выяснить, в каких местах шли бои. Например, во время позапрошлогодней вахты поисковики работали у деревни Кошкино подо Ржевом.

Дмитрий Захаров:

– Мы знали, что в этом месте в начале 42-го года наши войска прорвали оборону немцев и здесь были ожесточенные бои, доходившие до рукопашных схваток. И действительно нам удалось найти медальон одного из эсэсовцев, который был убит в такой схватке. На ее месте вперемешку лежало советское и немецкое оружие.

Иногда места захоронений показывают местные жители, которые они видели во время войны, будучи детьми, или слышали о них от старожилов. Например, в прошлом году одному из отрядов рассказали, что на окраине деревни, в огороде у одного из ее жителей находился медсанбат, где было похоронено около 150 солдат, скончавшихся от ран. И, наконец, есть сплошной поиск, когда поисковики идут вдоль траншеи, прощупывая ее щупом или прозванивая металлоискателем.

Дмитрий Захаров:

– Есть одна вещь, которую знают опытные поисковики. Во время войны немцы часто закидывали убитых советских солдат в ямах лошадьми. И если находишь кости лошади, значит можно копать глубже, наверняка обнаружатся человеческие останки.

Иногда места захоронений показывают местные жители, которые они видели во время войны, будучи детьми, или слышали о них от старожилов. Например, в прошлом году одному из отрядов рассказали, что на окраине деревни, в огороде у одного из ее жителей находился медсанбат, где было похоронено около 150 солдат, скончавшихся от ран. И, наконец, есть сплошной поиск, когда поисковики идут вдоль траншеи, прощупывая ее щупом или прозванивая металлоискателем.

Кстати, самым лучшим временем для экспедиций поисковики считают конец апреля – начало мая, когда на земле еще мало травы и хорошо видны углубления от окопов или воронок.

В Чебоксарах насчитывается 27 школьных музеев. В половине из них имеются композиции военных лет. Поисковики пополняют их найденными на раскопках касками, пряжками от ремней, пуговицами. Часто солдаты выцарапывали свои инициалы на личных вещах: ложках и котелках, поэтому это тоже важный источник информации. Случается школьникам находить и совсем необычные артефакты. Учитель истории и обществознания школы №40 Влада Данилова рассказывает, что во время раскопок на позициях советских солдат в Севастополе школьники неожиданно наткнулись на глубокие слои с турецкими редутами. Там они обнаружили трубку для курения времен Крымской войны. Дмитрий Захаров в свою очередь говорит о том, что некоторые находки могут показать так, как об этом не написано ни в одной книге.

Дмитрий Захаров:

– Во время сражений под Ржевом, когда немцев уже начали теснить, на Восточный фронт мобилизовали дивизии из Франции, которые сумели захватить пол-Европы буквально за несколько недель. Они не имели опыта жестких боев с Красной армией, везли с собой различную утварь: бутылки с французским шампанским, фаянсовую и фарфоровую посуду. Любопытно было представлять, как немцы хотели обустроить свой походный быт, но в итоге многие встретили здесь погибель.

Была и другая сторона войны. Под Сычевкой в Смоленской области в одной из траншей поисковики нашли братскую могилу уроженцев Средней Азии, скорее всего это были казахи или узбеки. На них сохранились шинели, а в карманах куски ташкентских газет. В 1942 году шла сплошная мобилизация, на фронт посылали солдат слабо подготовленными, тем более мало кто из южных советских республик хорошо знал русский язык. Поэтому погибали они часто в первом бою, просто не понимая приказов командиров.

Тогда в одном окопе нашли человек 12-14. Чтобы не пачкаться немцы закидывали на ноги убитых проволоку и стаскивали советских солдат в окопы. С такой проволокой они там и лежали. Воспринимать это очень сложно, тем более детям, говорят поисковики. Рассказали они также о другой поразившей их находке. Это был советский солдата, судя по сохранившимся останкам, довольно молодой. При нем обнаружили записную книжку, в которой он делал заметки, и карандаш. Восстанавливая план боя, поисковики нашли позади траншеи деревья, пробитые шрапнелью. А останки этого солдата находились в двух-трех шагах перед траншеей. По словам Захарова, для школьников это был реальный пример героизма, когда боец подчинился приказу и поднялся в атаку, несмотря на шквал летящего металла, но был сразу же убит.

В экспедиции ездят в основном отряды, состоящие из учеников 9-10 классов. Интересно, что среди них много девочек. При этом в экспедициях они работают наравне с мальчиками.

Влада Данилова:

– Когда мальчики копают и выбрасывают землю на отвал бруствера, задача девочек перебирать ее, чтобы хоть за что-то зацепиться. Своими руками они разбивают каждый комочек земли, прощупывая каждую песчинку. Учитывая, что погода в начале мая еще достаточно холодная, никто не жалуется и не просится домой.

Учителя отмечают, как школьники меняются после поездок на раскопки – в первую очередь взрослеют. Если в начале экспедиции мальчишки ведут себя как дети: смешки, дергание девочек за косы, то к концу вахты начинают помогать девочкам даже в элементарных вещах: поднести лопату или рюкзак. А сходить за дровами в лес – это даже не обсуждается. Они учатся мобилизовываться без вмешательства старших, где каждый знает, чем должен заниматься. Мальчики дежурят, девочки занимаются более женскими делами: готовят еду, моют посуду. Часто в поисковые отряды берут детей из не совсем благополучных семей.

Некоторых воспитывают не мама с папой, а бабушки и дедушки. Многие стоят на учете, но после поисковых вахт практически все перестают совершать правонарушения. Неизгладимое впечатление на детей оказывает то, что они сталкиваются с подлинными проявлениями смерти. Они находят не абстрактные человеческие кости, за каждыми останками лежит трагически оборванная жизнь.

Дмитрий Захаров, начальник управления образования администрации Чебоксар:

– Когда мы находим останки, обсуждаем с ребятами при каких обстоятельствах мог погибнуть красноармеец, кем он мог быть. Стараемся представить его последние минуты. Например, в позапрошлом году на берегу Волги под Ржевом мы нашли связиста. Видимо, он тянул линию на катушке с проводом. Рядом с ним была большая воронка от взрыва снаряда. Скорее всего его ранило, но солдат еще какое-то время полз, пока не скончался от невыносимой боли – он лежал, поджав ноги к животу. Этот боец не закрыл своим телом амбразуру, как Александр Матросов, и не водрузил флаг над Рейхстагом, но совершил подвиг, выполняя свою задачу до конца. Я думаю, примеры таких подвигов откладывает большой отпечаток на умах школьников, и в этом есть свой воспитательный элемент.